изредка общался. Иногда дед делал вылазки в Ачинск, пару раз Василий приезжал к нему – пока не продал машину. Супруга Федора Тимофеевича скончалась лет пятнадцать назад, похоронена там же, на исторической родине. Получив известие от соседей, Василий собрался, поехал в глубинку, похоронил последнего родственника рядом с бабкой – выложив на это последние деньги. И в этот же день получил интересное известие: дед в наследство оставил ему дом…
– Позвольте догадаться, где эта улица, где этот дом… – пробормотал я.
– Совершенно верно, – кивнул Сергей Борисович, – Тагаринский район, село Ржавники, четвертый дом на восточной околице с южной стороны дороги. Строение номер восемь по улице Лесной – именно так обозначил свое приобретение Василий Злобин. Собственно, в селе только эта улица и осталась. Уже не село – деревня. Работы нет, церковь обвалилась, да и после событий полувековой давности народ из Ржавников стал разъезжаться, а новоселов почти не было…
– Но дед не уехал, – подметил я.
– И что за привычка постоянно перебивать, – вздохнула Варвара.
– Ничего, я начинаю уживаться с этой привычкой, – миролюбиво заметил Якушин. – Но все по порядку. Беседа с молодым человеком у нас была долгая, обстоятельная. Печальное событие произошло месяц назад. Пока оформлялись бумаги, проводились бюрократические процедуры – в общем, лишь неделю назад Василий вступил в полноправное владение участком. В городе никаких перспектив, к тому же вместе с домом Василий получил в наследство и сберкнижку деда, на которой лежали полтораста тысяч рублей, сэкономленные дедом с пенсий. Решил, что на первое время хватит, переехал в Ржавники – как он выразился, подумать о жизни и составить планы на будущее. Перед этим походил по жилищным конторам, где ясно дали понять, что продать дом не удастся даже за символическую сумму – никто в своем уме не поедет жить в такую даль. И в качестве летней дачки – удовольствие сомнительное. Участок большой, весь зарос бурьяном, есть баня, надворные постройки. Дом, как ни странно, добротный, вместительный, с прочным фундаментом. Дед ухаживал за жильем, оно не выглядит запущенным. В доме можно жить, но, увы, практически нереально от него избавиться…
– Так пусть живет, – пожал я плечами. – Найдет себе не очень пожилую колхозницу… Население там осталось?
– Население есть, – подтвердил Сергей Борисович. – Деревня растянута с востока на запад, там есть электричество, магазин, клуб, фельдшерский пункт, почта. По словам Василия, в Ржавниках сотни полторы населения и даже участковый… – Якушин улыбнулся, – который лишь недавно узнал, что он уже не милиция, а полиция… Утрирую, конечно, простите. Но население, сами понимаете, в основном пенсионеры. Рабочие места имеются только в сельсовете, на почте да в селе Кундус, что в трех верстах к западу от Ржавников… По словам Василия, в деревне атмосфера необычная… – Сергей Борисович как-то замялся.
Насторожилась
