там все не так. Не хуже, но не так. Какой-то дух не тот.
– Не хватает авантюризма?
– Точно. Точно подметил. Хотя мы здесь тоже этим не отмечались, но все же.
– Ну да. Это ты другим рассказывай. Не было у вас авантюр.
– Может быть. Но, наверное, это просто кураж.
– Пусть так. Надолго?
– Думаю, да. Надеюсь. Закончилась моя командировка.
– Сколько тебя не было? Лет пять?
– Да, пять лет. Пять долгих лет пребывал я за пределами страны. Вначале все было интересно, любопытно, а потом хотелось домой.
– Что так?
– Не знаю. Я много ездил и видел не мало. Приходилось бывать и в опасных местах. Всякое бывало. Будет повод, расскажу. А у вас здесь что нового?
– Здесь конкретно ничего. Так, если кто-то перестал ходить, кто-то появился новый. А в остальном за дверями бара все новое.
– Да, это мне предстоит еще увидеть и понять. Информация была в основном из прессы или так в результате отдельных разовых встреч. Но не факт, что информация была объективна.
– Самое главное, это все-таки понять. Увидеть блеск и нищету это одно, а понять, почему так, это другое.
– Степаныч, ты стал философом?
– Общаясь с вами, кем только не станешь.
Виктор во время разговора отпивал из стакана и, сделав последний глоток, опустошил его. Степаныч, не спрашивая, повторил.
– Есть здесь кто из старых?
– За углом сидят, как обычно. Твои коллеги по работе. Евгений, Петр, Сергей. Может, еще кто.
– Спасибо, Степаныч. Расчет как всегда?
– О чем разговор.
Завсегдатаи рассчитывались при уходе. И никто ни разу не обманул Степаныча, как и он не обманывал, называя, сколько было взято. Бывали случаи, отпускал в долг, который обязательно отдавали.
Виктор слез с табурета и, держа в руке стакан, направился влево вдоль стойки. Дойдя до угла, он остановился и окинул взглядом маленький зал, скорее нишу, в которой стояли всего три столика, каждый рассчитанный на четверых. Столики стояли как бы треугольником, но между ними было свободно, чтобы посетители не мешали друг другу.
Музыка в баре была всегда негромкой. В основном звучал блюз, джаз, легкий рок, так чтобы по ушам не било. Здесь не танцевали, здесь общались.
Виктор увидел своих старых знакомых. Они сидели за крайним столиком у окна, которое сквозь тонированное стекло только намекало на свет. Солнце в тупичке не задерживалось даже в самый яркий день.
Его коллеги что-то обсуждали и были увлечены беседой. Евгений, почувствовав постороннего, поднял голову и встретился глазами с Виктором.
– Такая мать! – только и произнес он.
Его собеседники, повернув головы, лишь добавили, – Это точно.
Виктор подошел к столику. Все встали и, пожав руки, чуть приобнялись, похлопав его по спине.
– Присаживайся, – сказал Евгений. Он
