стояли книжки и поменьше, и полегче, и притом гораздо дороже.
– Значит, ему нужны были эти, – задумчиво сказал Ромка.
– Ну да. И углядел он их всего за три-четыре минуты. Вот я, например, когда они мне понадобились, пока их отыскал, дядькины шкафы минут десять осматривал, хоть те тома и большие, и стоят на виду. Значит, кто-то его навел, заранее объяснил, на какой полке они находятся. Так ведь? Но кто? И зачем?
– А во сколько это было? – заволновался Ромка.
– Я знаю, о чем ты подумал. Это было как раз перед тем, как мы дядю Витю с бородатым мужиком встретили.
– А в руках у того типа сумка была тяжелая…
– Я обратил внимание. Елки-палки, я вот что подумал… Я понял, кого он мне напоминает. Того страшного типа, ну, рецидивиста, помнишь его?
– Еще бы. Я давно это понял, да до тебя не смог дозвониться. Так вот кому книжки твоего дядьки понадобились!
– А может, вы ошибаетесь и он случайно шел мимо? И не с книжками, а еще с чем-нибудь еще? – с робкой надеждой сказала Лешка.
– Ага, прогуливался, – язвительно возразил Ромка. – Лучшего места в Москве не нашел, кроме как неподалеку от нас.
– Но зачем они ему? Продать? Неужели на них можно обогатиться? Лучше ограбить банк, в крайнем случае магазин.
– Мало ли. Может, ему заказали их украсть.
– Ой, люди! – вдруг испугался Славка. – А вдруг он опять нападет на Ирку?
Ромке пришла в голову такая же мысль. Но он ее отбросил и постарался утешить друга.
– Хотел бы, давно напал. А он только книжки спер. Может, и не он это вовсе, а другой вор, похожий на того типа. Сам сказал, таких мужиков полно. Давай лучше подумаем, кто его навел на этого, как его, Шильдера. А скажи мне, Славка, что делала твоя Ирка, когда дядя Витя ее цепочку тырил? Мог он и книжки заодно присмотреть?
– Можно ей позвонить. Прямо сейчас.
– Не надо. По телефону всего не выяснить. Давай к ней завтра сходим. Сразу после школы.
– Давай.
– И если это тот тип, мы его быстро заловим! Такие злодеи должны сидеть в тюрьме, а не разгуливать на свободе.
– А тебе не страшно?
– Мне-то? Между прочим, смелым помогает судьба. Это, знаешь, кто сказал? Поэт Вергилий, древнеримский классик, который написал «Энеиду». Марон Публий его звали, кстати.
– Я знаю, кто такой Вергилий, – сказал круглый отличник Славка.
– Так запомни его слова и ничего никогда не бойся. Понял?
– Понял, – с глубоким вздохом ответил друг.
Попрощавшись со Славкой, Лешка испытующе посмотрела на брата.
– А если это тот тип, ты правда его не боишься?
– Я-то? Ничего и никого. Кроме Веры Анатольевны.
И Ромка, вздохнув не менее тяжко, снова засел за литературу.
– Сойдет и так, но ты можешь лучше, – заметила Вера Анатольевна, пролистав на другой день его писанину.
Ромка пожал плечами. Разве ж ей объяснить,
