с ними сделаем? Можно сварить на медленном огне. Можно поджарить. Можно ножницами укоротить лапки. Можно подвесить на сушилке, как гирлянду, и утыкать булавками.
Валентина сделал вялый жест рукой в воздухе.
– Чего-то сегодня уже ничего такого не хочется.
Его взгляд наткнулся на пластиковый стакан, стоящий на столе вверх дном. Приглядевшись, он увидел под стаканом неподвижно лежащую муху.
– Ты уже перешел на насекомых, дорогой? – спросил он, подмигнув Максу.
– Просто где-то вычитал, что они могут жить без головы несколько дней, – улыбнулся тот. Поставив на стол охлажденные бокалы, он плеснул в них ром. – Сегодня первый. Добавить колы, родная? Или ты по химии сегодня?
– Пожалуй, я тоже выпью, – решил Валентина. – Оставим «колесики» на следующий раз…
Пока Макс разбавлял ром, он приподнял пластиковый стакан, с интересом глядя на безголовую муху.
– Она сдохла, – вынес он вердикт, глядя на неподвижное черное тельце насекомого.
– Хрена с два, – качнул головой Макс. Он вытащил из деревянной подставки зубочистку и осторожно коснулся ею мухи. Она судорожно зашевелила лапками, елозя по поверхности стола.
Они чокнулись бокалами, выпили.
– Какие планы на завтра? – спросил Макс, закидывая в рот пластинку дырчатого сыра. – У меня есть пневматика, можно на пруд сходить. Я на днях утенка одного подстрелил, глаз ему вышиб. Он после этого по кругу начал плавать, прикинь? Как будто циркулем чертил, ровно-ровно… Правда, на следующий день я его больше не видел. Сдох, наверное.
– Забавно, – улыбнулся Валентина. – Еще какие варианты?
– Можно на дачу ко мне двинуть, с ночевкой. Поставим силки на птиц, порезвимся. Можно бобра поймать. Помнишь, как в том году на кол одного нанизали?
Лицо Валентины засветилось от воспоминаний.
– Конечно, помню. Живучий оказался, извивался, как червяк. Его над углями держишь, а он только сопит и дрыгает лапами. Окочурился, только когда уже обугливаться начал… – проговорил он с мечтательным видом.
Они засмеялись.
– Поехали на дачу, – подумав, решил Валентина. – Люблю свежий воздух… Лесные запахи, сено, великолепные закаты… А вечером шашлык намутим. У тебя там есть постельное белье? Чистое? Ненавижу грязь…
Макс ответил, что есть.
Когда ужин был закончен, Валентина вылез из-за стола.
– Я в душ, милый, – тихо сказал он. – Когда я выйду, я хочу, чтобы ты тоже был раздет…
Макс тепло улыбнулся.
Пока Валентина мылся, он вынул из шкафа кожаный хлыст с искусно сплетенной рукояткой. Приготовил горячий шоколад и новые порции рома, затем снял с себя обтягивающую футболку. Как и голова, все тело Макса было тщательно выбрито, в центре мускулистой груди красовалась цветная татуировка в виде ухмыляющегося черепа в рваной бандане и двумя скрещенными мачете под ним. Над черепом готическим
