квартиры и без копейки денег, с непогашенным кредитом, взятым под огромные проценты. Вот так…
Какое-то время Марфа пожила у Ольки с Гришкой. Но разве ж можно так утруждать хороших людей! Нельзя, поэтому, когда Гришка, немного смущаясь, предложил выбить для нее комнату в общаге, Марфа с благодарностью согласилась. В общаге хотя бы никто не видел ее слез, не утешал, не отпаивал валерьянкой. Она сама. Как-нибудь сама, с чистого листа.
Вот только жить с чистого листа оказалось тяжело, почти невозможно. Денег после выплаты кредита едва хватало на оплату общаги, на еду не оставалось практически ничего. Ела теперь Марфа на работе. Украдкой, когда никто не видел, как низко она пала, до чего дошла. И печь торты на заказ на общаговской кухне никак не получалось, не было там ни хорошей плиты, ни посуды, ни условий. Она бы продержалась, как-нибудь протянула бы годик до окончательной выплаты кредита, если бы не поддалась соблазну.
А соблазн был велик. Пачка масла весом в двести пятьдесят граммов. Масло можно было намазать на черный хлеб, щедро посыпать солью и съесть перед сном. Теперь перед сном Марфе все время хотелось есть, и поделать с этим она ничего не могла. Раньше проблемы она заедала конфетами, но сейчас и хлеб с маслом казался ей деликатесом. Олька часто звала ее к себе на чашечку кофе, но Марфа стеснялась, справлялась пока своими силами. Вот только силы подходили к концу. Вместе с силой воли…
Она не удержалась, взяла ту злосчастную пачку масла, дрожащими руками сунула в сумку, чувствуя себя при том воровкой и негодяйкой. У них на работе воровали все, начиная с заведующей и заканчивая посудомойкой, а Марфа не могла. Вот такой честной дурой ее воспитали. Но, оказывается, голод не тетка. И Марфа решилась на воровство. Решилась, а на выходе из столовой ее уже ждали заведующая с главбухом…
Какой же это был позор! Никогда в жизни Марфе не доводилось испытывать такого стыда. Ну и что, что воруют все и все об этом знают! Попалась-то именно она…
Как она просила, как унижалась перед этими двумя, разве что на колени не падала, умоляя простить, оставить на работе! Вот только не помогло. Ни слезы, ни безупречная репутация, ни три почетных грамоты. Марфу не просто уволили, а с волчьим билетом. И осталась она теперь опозоренной на весь город, без средств к существованию.
Обратно к себе в общагу Марфа вернулась только вечером, поддалась-таки на Олькины уговоры выпить кофейку и поужинать. Хоть и не хотелось ей больше ужинать, но кто его знает, когда доведется следующий раз. Хорошо, если Гришка сумеет договориться насчет работы вахтером. Лучше уж такая работа, чем никакая! Но если не получится… Если не получится, тогда в самом деле хоть в петлю…
А в холле общаги ее ждали. Представительный мужчина с портфелем и в нарядном голубом галстуке сидел на самом краешке засаленного дивана, с заинтересованным видом разглядывал трещины на давно не крашенной стене, но стоило лишь Марфе переступить порог, как он тут же поднялся на ноги, шагнул ей навстречу под пристальным взглядом пристроившейся на вахте кастелянши.
