как по дороге на Вильнюс нас развернули на юг пограничники – заградотрядовцы из полка по охране тыла. Потом мы узнали причину этого «разворота», оказывается, перед нами действовали группы, подчиненные Павлу Судоплатову. В Вильнюс мы добирались через Гродненский тракт, и первое литовское местечко, в котором мы остановились, было Бутримонас. У нас в группе был один молодой парень, пулеметчик, уроженец этого местечка. Он погиб через сутки после того, как увидел своих родных. И мы пошли дальше на Вильнюс. В городе была полная неразбериха. Большинство немцев уже покинуло Вильнюс, но было великое множество мелких немецких групп, оказывающих сопротивление, а главное – крупные формирования партизан АК, подчиненных польскому правительству Сикорского в Лондоне, ставивших своей целью захватить Вильнюс и объявить его частью суверенной польской территории. Советские войсковые части к моменту нашего появления в городе стояли на подступах, и только после того как мы захватили ключевые точки, вошли в Вильнюс и завязали уличные бои. В лесах рядом с городом находился большой еврейский партизанский отряд, который сразу пришел к нам на подмогу. Первым делом мы захватили по периметру здание Президиума Верховного Совета Литвы, но внутрь поначалу не заходили, опасались, что здание полностью заминировано. Поляки, захватившие гору Гедиминаса и установившие на ней свой польский старый государственный флаг, били по нам сверху из пулеметов. У нас появились потери. И засело на этой горе больше трех сотен «аковцев». А потом мы выбили поляков лихой атакой с горы Гедиминаса и водрузили на ней красный стяг. Пленных, простых польских офицеров, не убивали, а просто раздели до трусов и отпустили почти голышом по домам.
И стал Вильнюс снова и советским, и литовским. Там со мной один интересный случай произошел. Когда пробились к зданию ВС, из костела, стоящего напротив, появилась группа людей с белым флагом, человек тридцать. Обросшие, измученные. Это были цыгане (из нескольких тысяч цыган, живших в Вильнюсе до войны, уцелело 300 человек, скрывавшихся в вильнюсских катакомбах, ведущих до Тракая), они плакали и плясали от радости. Мы отдали им свои сухие пайки, сухари. Ко мне подошла старая цыганка, взяла в руку мою ладонь и по ней рассказала всю правду, что было со мной и что будет.
Все ее слова сбылись в будущем, все в точку. И когда она сказала: тебя не убьют, мсти врагам и доживешь до глубокой старости, я сначала скептически улыбался, а со временем полностью поверил в ее предсказания и уже никогда перед боем не думал о возможной смерти, всегда шел первым вперед, знал, что обязательно выживу. Но я тогда и предположить не мог, что моя война закончится только через десять лет после Победы.
Первыми вошли в Каунас тоже чекисты?
Верно. В Каунасе не было уличных боев, город не пострадал, немцы ушли из города без боя, и что бы вам там ни рассказывали, знайте, что части Красной армии заходили в город, уже контролируемый специальным отрядом литовского НКГБ. Командовал этим отрядом полковник Воронцов. Я, когда узнал, что для проведения специальной операции
