новый знакомый. – По болезни был переведен в канцелярию при штабе Юго-Западного фронта. Легочная слабость…
Прапорщик нарочито, как показалось Одинцову, закашлялся.
Присмотревшись, Евгений увидел, что его собеседник довольно молод. В облике нового знакомого, помимо необычного при его заболевании здорового румянца, проглядывали характерные черты. «Прапорщик-еврей с больными легкими, – подумал Одинцов. – Интересная кадриль…»
Офицеров начали вызывать на регистрацию. Внутрь запускали группами по пять человек через проем приоткрытых кованых ворот. На той стороне мелькнуло знакомое лицо. Заинтересовавшись, поручик подошел ближе. Через полчаса вызвали очередную группу. Когда офицеры вошли в ворота, и железные створы стали закрываться, Одинцов быстро шагнул к проему и тихонько окликнул: Зимин!
Унтер-офицер с красным бантом на шинели, возглавлявший караул у ворот, вздрогнул. «Точно он!» – убедился Одинцов. Зимин служил орудийным фейерверкером в соседней батарее. Как он здесь оказался?
Скользнув равнодушным взглядом по лицу Одинцова, унтер-офицер отодвинул в сторону красного солдата и принялся сам толкать тяжелую створу, закрывая ворота. Глядя прямо в лицо поручику, старший караула пробасил: Не положено! Когда в воротах уже оставалась узкая щель, унтер-офицер оглянулся, и шепотом сказал: Бегите, ваше благородие! Скоро оцепление. Заарестуют…
– Сказано, не положено! – громко закончил он суровым тоном и с силой захлопнул ворота.
Тут же загремел засов. Внутри у Одинцова все захолодело.
– Что он сказал? – внезапно услышал поручик у себя за спиной.
Оглянувшись, Евгений увидел давешнего прапорщика. Глаза молодого человека настороженно забегали по лицу офицера.
– Хотел узнать, до которого часу они тут принимают, – внешне спокойным голосом ответил поручик. – А он, холера, заладил: не положено…
Неспешной походкой отойдя от ворот, Одинцов пошел вдоль очереди. Увидев знакомого, он громко говорил:
– Тех, кто заходит внутрь арестовывают. Скоро будет оцепление.
Толпа забурлила. Многие стали покидать очередь.
Кто-то схватил Одинцова за руку. Это оказался прапорщик-еврей.
– Почему вы сеете панику? – прошипел он. – Пройдемте-ка со мной.
Вырвав руку, поручик оттолкнул подозрительного субъекта.
– Господа, это красный шпион!
Прапорщика стали толкать со всех сторон, и он быстро куда-то скрылся.
Раздались испуганные крики. Кто-то увидел вдалеке вооруженных матросов. Вся толпа офицеров бросилась врассыпную.
4
Вернувшись в съемную квартиру, Одинцов лег на постель и от пережитых волнений вскоре уснул. Разбудил его тихий стук в дверь.
– Неужели ЧК?
Поручику
