не буду рассказывать в подробностях про группу, хотя помню на удивление много. Было много упражнений и много открытий. Помню, как мы рассказывали что-то друг о друге в парах, а потом пересказывали это в группе и как я была недовольна, что мой собеседник все переврал, а по его реакции поняла, что и он, наверное, такого же мнения о моем рассказе. Помню, как мы водили друг друга попарно (один ведет, у другого глаза закрыты) и познавали друг друга и помещение на ощупь. И если уж зашла речь про помещение, то про него надо сказать подробнее.
Я уже упоминала, что в избе теплая комната была одна-единственная. Поэтому было обговорено, что группа и остальные участники школы, меняясь местами, по очереди занимаются в неотапливаемых сенях. Но как-то так сложилось, что в тепле мы занимались один или два раза. Все остальное время – полтора – два часа по два раза в день – при температуре ниже нуля (зима в тот год была холодной, на улице было около 20 градусов). Поэтому каждому занятию предшествовал своеобразный ритуал. Собираясь, мы напяливали шубы потеплее (некоторые из нас – с чужого плеча), потом здоровались, собравшись в кружок и обняв друг друга за плечи, а потом каждый заворачивался последовательно в два одеяла и только после этого садился.
Было непросто, и был какой-то момент, когда Хараш (как он признался задним числом) оказался на грани того, чтобы сказать: «Все, ребята, группа окончена, расходимся, у нас ничего не получилось». Сейчас, отстраненно, с позиции немолодого человека, я могу понять, что причиной была невероятная привлекательность Хараша и соперничество девушек за его внимание. Однако те не очень понятные связи, которые соединяли нас как группу, выдержали испытание на прочность. Мы не уложились в дни работы школы, потом еще пару раз собирались в Москве, потом постепенно разлетелись в разные стороны. Хараш сказал, что я недостаточно получила от группы и он готов взять меня в еще одну. Он был прав наполовину: я получила очень много (это я позже оценила), но в бездне моих комплексов это была лишь подтаявшая верхушка айсберга.
И еще одна группа с Харашем состоялась, правда, между ними прошло почти 10 лет (но он вспомнил свое старое обещание). Про нее я помню гораздо меньше. Шла зима 1987 года, опять было кошмарно холодно (под 30), мы приходили с мороза в ДК «Каучук». Это было после приезда в Москву Карла Роджерса, основателя движения Т-групп. Хараш был участником группы, которую проводил Роджерс, и после этого кардинально изменил свой способ ведения групп. Участников стало больше (нас было под 30 человек), упражнения исчезли совсем. При всем том это была очень насыщенная группа, и думаю, что, как и в первой, ее динамика раскручивалась в основном благодаря личности ведущего. Впрочем, мне она дала меньше, чем та, первая. Думаю, потому что я была уже во многом другой…
Мой рассказ затянулся больше, чем я рассчитывала. Оказывается, нельзя просто рассказать о группе и о Хараше, не объяснив и то, и другое, и третье. Пора закругляться, и надо сказать пару слов о фото.
Контекст,
