золота. Абхазы, ингуши, турки сидят плотно на голде, а он хочет мимо них работать – то ли кинули, то ли платят мало. Под легальным бизнесом c государственной лицензией у хозяина толпа хитников, кто сдает ему мимо кассы. Должны мы были и на слабо пощупать местных, не скинут ли цену. Долю обещал щедрую, но пока не мог прикинуть, «расходы неясны».
Проще пареной репы – метнуться, закорешиться, привезти желтуху.
Сейчас бы легкота эта по сердцу сверлом ходила! А тогда мне, дураку, в заднице засвербило: «большое дело!», «бабло поднимем!».
А закончил разговор Газон так:
– Ты жене подсказку дай, чтоб дома не скучала, пока ты зарабатываешь. Если приглашу в ресторан или киношку, пусть кивнёт. А не захочешь, так продолжайте с Толстым самогонщиц обслуживать и под Колей Твиксом шестерить.
– Что же, ты меня продаешь? – Галка смотрела с болью и гневом.
– Просто меня не будет, тебе скучно, Газон поможет.
– Я одна, что ль, в миру? С чем не справлюсь? – она смотрела прямо в мои зенки гнойные. Я же дрожал, как в школе, влюблённый шкет. Я стал отползать, как обутый фраер:
– Я об тебе озабочен. Ты дома не засиживайся, если позовёт, сходи.
– Всё поняла! – она отвела взгляд, мне будто дышать разрешили.
Водка давно кончилась, стюардессы уже не бегали с «потише, пожалуйста», только Толстый снова и снова включался: «Лежал впереди Магадан, столица Колымского края!» Больше он ничего не знал, потому, пожевав сопли, снова заводил: «Лежал впереди Магадан, столица Колымского края!», пока, наконец, не подпалил башкой иллюминатор и не захрапел.
Я же уснуть не мог. Закемарил перед посадкой, когда привиделся сон, который спас мою шкуру. На оснеженной ветке рябины над красной горстью сидела синичка с жёлтой грудкой. «Лежал впереди Магадан, столица Колымского края!» – вдруг пробасила она пьяным голосом Толстого. А после чётко Галкиным голосом произнесла: «Газон это нарочно. Газон не любит тебя и подставит».
Я сразу проснулся.
Башка Толстого была запрокинута вверх, рыжая щетина как мох облепила раскрытый рот. Я почуял кишками, что мне жопа. Поди туда, не знамо куда. И не возвращайся.
Это подстава, и нас примут местные.
Это подстава, и упакует меня Толстый.
Подставы нет, но местные беспредельщики нас кончат за бабло.
Менты поимеют нас с золотухой, и мы сядем.
Наперво прощупать Толстого. Газон мог его купить, пообещав моё место. Храпит он, сука, мирно, но не факт, что уже не продался. Встретить наш должен пацанчик таксующий, который не при делах. Вот куда он повезёт?
Толстый краснел рожей и сильно качался. Местные менты внимательно нас оглядели, но обошлось. Мы подвалили к плюгавому парню с картонкой в руке, на которой нацарапано ручкой «Кастрама». Я стремался сильно и ментов, и подставы, и, как всегда, мне хотелось глинки выдавить со страху, так что
