старые платья все равно смотрятся лучше, чем мои лучшие ситцевые.
Щеки Кортни слегка порозовели, но она отвернулась, чтобы Матти этого не увидела. Ей до сих пор приходилось довольствоваться тем гардеробом, который был в ее распоряжении четыре года назад, когда она только приехала в Рокли. Кортни уже выросла из своих платьев. К тому же, они все были пастельных оттенков, какие предпочитают носить совсем юные девицы. Если бы ее одежда изначально не была такой большой, девушка сейчас в нее просто не влезла. Но ей удалось подогнать все под свою теперь гораздо более стройную фигуру. У некоторых платьев она удлинила подол за счет широко подшитых краев. Впрочем, все платья пришлось удлинять, пришивая внизу полосы материи.
Только старая одежда Кортни – весь этот шелк и муслин, крепдешин и мохер, все ее изящные кружевные воротнички, фишю и баски, даже летние и зимние пелерины из превосходного бархата – в Рокли не к месту. Кортни не любила выделяться, а одежда делала ее заметной, и девушку постоянно терзала мысль, что это портит ей жизнь.
Рокли был маленьким городком и совсем недавно обзавелся двумя салунами и борделем. Здесь остро чувствовалась нехватка молодых женщин, подходящих для вступления в брак. Поэтому последние два года вокруг Кортни постоянно вились поклонники с самыми серьезными намерениями.
Когда Ричард, молодой кузнец, сделал ей предложение, она была так удивлена, что чуть не расцеловала его. Подумать только – настоящее, искреннее предложение. Она уже и не чаяла дождаться чего-то подобного! Но кузнецу просто нужна была жена. Он не любил ее. Она тоже не любила его, так же, как не любила Джадда Бейкера, Билли или Пирса, но все они хотели на ней жениться. И уж точно она не любила Рида Тейлора, который сейчас ухаживал за ней. Но он был уверен в своей победе.
– Ты когда-нибудь слышала о мистере Чандосе, Мэтти?
Кортни покраснела, удивляясь, почему вдруг задала этот вопрос. Они шли к постоялому двору, и Мэтти задумчиво ответила:
– Не могу сказать. Похоже на имя из твоих уроков истории. Те древние рыцари, о которых ты мне рассказывала.
– Да, есть в его звучании что-то классическое, правда?
– Еще как-то по-испански звучит. Почему ты спрашиваешь?
– Просто так, – Кортни пожала плечами.
Но Мэтти было невозможно провести.
– Ну же, где ты услышала это имя?
– О, он зарегистрировался на постоялом дворе сегодня утром. Я подумала, может, ты слышала что-нибудь о нем.
– Очередной бандит, да?
– Ну, вид у него соответствующий.
– Если он старый, можешь спросить Чарли или Снаба. Они знают всех самых отъявленных головорезов и любят посплетничать.
– Он не такой уж и старый, лет двадцать пять, двадцать шесть, думаю.
– Тогда они, наверное, его не знают. Но если тебе просто хочется узнать, скольких людей он убил…
– Мэтти! Не хочу я ничего такого знать.
– Хорошо, так что же ты хочешь узнать?
