Индейскую территорию, немного успокаивало.
Кортни с большим удовольствием вернулась бы на восток и добралась до Техаса объездным путем. Изначально они так и планировали: пересечь юг и потом попасть в Техас с востока. Но Саре захотелось проведать родственников в Канзас-Сити, прежде чем ехать в такую даль. Поэтому, когда Эдвард услышал об этой безопасной коровьей тропе, и узнал, что она проходит мимо Уэйко – их пункта назначения, – он решил изменить маршрут. В конце концов, они уже находились в Канзасе, и путешествие напрямик сэкономило бы массу времени. На самом же деле он не хотел ехать через юг по совсем другой причине: он боялся снова увидеть царившую там разруху. И когда подвернулся новый, более удобный путь, Эдвард охотно принял его.
Даллас уехал вперед к ферме, которую они заметили, а потом вернулся с сообщением, что хозяева разрешили им переночевать в сарае.
– Нам это подходит, доктор Хорте, – сказал Даллас Эдварду. – Нет смысла сворачивать с пути и ехать лишнюю милю, чтобы ночевать в Рокли. Это мелкий городишко, и там для нас может не оказаться места. Утром мы возвратимся к реке.
Эдвард кивнул, и Даллас направился на свое место рядом с фургоном. Кортни не нравился ни Даллас, ни его друг Хайден, всю дорогу продолжавший строить глазки Саре. Даллас намного младше Хайдена, ему около двадцати трех лет, поэтому Сара его не интересовала. Зато он проявлял интерес к Кортни. Грубоватая красота Далласа тоже привлекала Кортни, и его интерес очень польстил бы ей, если бы она не видела, как жадно он ощупывает взглядом каждую попавшуюся на пути женщину. Будучи достаточно умной, чтобы не потерять голову от внимания мужчины, она понимала, что интересует его только потому, что он – нормальный здоровый парень, а она – единственная в их компании женщина, достаточно молодая, чтобы удовлетворить его вкусы.
Кортни знала, что некрасива, по крайней мере не настолько красива, чтобы привлекать мужчин, когда рядом есть другие женщины. О, у нее красивые волосы и глаза, и приятные черты лица, если не обращать внимания на пухлые щеки, но мужчины редко это замечали. Они смотрели на ее приземистую, полную фигуру и отводили взгляд.
Кортни ненавидела свою внешность, но еда часто была для нее единственным утешением. Несколько лет назад ей было все равно. Дети дразнили ее из-за веса, а она в ответ ела еще больше. Когда же собственная внешность начала ее волновать, она попыталась сбросить вес и, надо сказать, преуспела. Теперь ее называли пухленькой, а не жирной.
Единственное, что утешало и радовало после женитьбы отца, – он начал замечать Кортни, подолгу разговаривал с ней, когда они ехали рядом в фургоне. Но девушка приписывала это не его женитьбе. Скорее это происходило потому, что в дороге они вынуждены были находиться рядом. Как бы то ни было, у нее стали появляться мысли о том, что все не так безнадежно. Может быть, отец и правда снова полюбит ее так, как любил до смерти мамы.
Эдвард натянул вожжи и остановился перед
