не так?
Денис хохочет. Смех все тот же – ребяческий, отмечает Лана и мысленно улыбается. Да, правильно. Так должно быть.
– «Что-то не так»? – передразнивает он и продолжает заливисто смеяться. – Не-ет, все в порядке вещей! Когда мы виделись-то в последний раз?
– Неважно. Ты меня помнишь.
– По-омню. Ты такой не была.
– А какой была?
Уязвимой. Неуверенной. Слишком хорошей. Простейшая интрижка оказалась ей не по зубам.
Унизительная эмоциональная зависимость от человека, которого она видела всего несколько раз в жизни. Дурацкие ошибки, дурацкая эйфория от его присутствия рядом. Чего стоил только случай, когда она по первому зову примчалась к нему ночью, но в подъезде спохватилась и сбежала. Что за незрелость? Либо отказываешься и не едешь, либо соглашаешься и получаешь то, на что подписалась.
Да и в том самом плане невозможно быть более скованной, чем Лана тогда. Как робот, никакого удовольствия. Она потом долго раздраженно спрашивала себя, почему. Они редко встречались, но эти встречи могли бы быть незабываемыми, если бы не ее зажатость.
Зато сейчас у нее чувство, будто она несла тяжеленные чемоданы и наконец-то бросила их. Не поставила – просто отпустила, и какая разница, что они упали с грохотом.
– Замороченной ты была.
– И то верно.
– Но с сюрпризом. И по-прежнему.
Оба улыбаются.
Денис опять ложится рядом с ней, закуривает прямо в постели.
– Ну, ты еще работаешь флористом?
Лана забавляется.
– Нашел время спросить.
– А надо было, когда ты вошла?
– Какой ты серьезный. Тот салон, увы, разорился пару лет назад. Я работаю по специальности, переводами занимаюсь.
– А, это была твоя специальность. В каком году закончила?
– Так сразу и скажи, что не помнишь, сколько мне лет.
– Тебе должно быть двадцать пять.
– И-именно. Ну, чего ты? – Она по-дружески теребит его за плечо. – Угрюмый.
– Дело в том, что сам я ничем не занимаюсь, – ворчит Денис, вертя сигарету между пальцами.
– Правда? Вот к чему ты пришел за пять лет? А-а, подожди-ка, тогда все было точно так же.
– Помолчала бы, – отрезает он сердито.
– Успокойся. – Лана совершенно его не боится: кладет голову ему на плечо и выпускает в потолок маленькое облачко дыма.
После короткой паузы Денис говорит – уже другим, расслабленным, слегка скучающим тоном:
– Я здорово поссорился с отцом четыре года назад, и он заявил, что не оплатит мою сессию. Я не работал и все надеялся, что он передумает. Сам бы я не сдал. Но не передумал, и меня исключили. От армии он меня спасать тоже не стал.
– Ого, ты был в армии.
– Был.
– Тяжело?
– Не особо. Но делать там
