style="font-size:15px;"> – Ты показывай! Чего зря языком молоть!
– Сейчас. Ишь, какие нервные! Несколько слов о великом смысле сего эпохального, не побоюсь этого слова, полотна…
– Мы как-нибудь сами разберёмся. Давай не тяни! Ваня, скажи!
– Показывай, чего уж там!
– Терпение, друзья мои, терпение… Главное, учтите: картина после реставрации, так что просьба – руками не лапать. До недавнего времени картина принадлежала Пушкинскому музею!.. Великие музеи мира мечтали завладеть ею, предлагали баснословные деньги, многие миллиарды, это были нелёгкие торги, и без везения, разумеется, не обошлось… Но теперь картина по праву принадлежит тебе, Ваня! – и с этими словами Семиренко отдёрнул ткань, и тут уж все ахнули.
Картину я сразу узнал – копия «А.С.Пушкин на акте в Лицее 8 января 1815года» Ильи Репина. Только вместо лица юного Пушкина удивительным образом вписалась моя постылая физиономия. На картине я в той же позе, в той же одежде – форме лицеиста, но, конечно же, выше ростом и ширше в плечах. Из кармана у меня зачем-то выглядывает бутылка водки. К тому же все головы заменены на головы актёров и актрис нашего театра. Вместо Гавриила Державина – худрук Бересклет. Стол также накрыт красной скатертью, но теперь на нём выпивка и закуски всякие. И располагается он не по одну только сторону, а буквой «г», отчего многие присутствующие уже сидят за этим столом. Внизу в уголке название картины «Незабываемые именины Ивана Бешанина». Словом, из прекрасной картины Ильи Репина получился забавный коллективный портрет нашей актёрской братии. Кощунство, конечно… Впрочем, мне понравилось. Помнится, Льву Алаторцеву тоже дарили исполненную в таком же духе картину Ильи Репина «Запорожцы пишут письмо турецкому султану». Я тогда ляпнул: «Вот бы и мне такую».
Руку автора я, конечно, узнал. Виталий Булавчиков, наш театральный художник, мастерски лепит такие компьютерные копии-репродукции. Причём делает их на настоящем холсте, в красивой резной рамке. Страсть у него – «измываться» над полотнами великих художников. Берёт, скажем, две (или несколько) известные картины с разными смысловыми посылами и лепит из них своё «гениальное творение». Помню, долго смеялся над его копией «Иван-Царевич на Сером Волке» Виктора Васнецова, где лица царевича и царевны он заменил на другие, взяв их с картины Василия Пукирева «Неравный брак»… Причём лица дряхлого жениха и юной невесты вписались настолько точно и органично, без всяких изменений, как будто так и предназначались для картины В.Васнецова. У невесты тот же наклон головы, только в зеркальном отображении. Вот представьте себе царевича, изрядно постаревшего, одряхлевшего, с чванливо оттопыренной нижней губой, который трепетно и нежно прижимает к себе юную невесту… Просто слезу прошибает от умиления… К тому же Виталий позволил себе вольность и поработал с мордой волка, скривив нос и оскал в загадочную и злорадную усмешку. Эта картина у него в двух вариантах. В одном – заменены только лица, а в другом – жених и невеста сидят на волке в своих свадебных нарядах. Ещё
