с коня свой мешок и, положив его у костра, направилась к котелку. Разогнав ногой мух, подхватила его за приклепанную ручку и пошла к воде. Мы с Авасием освободили от поклажи своих коней, и сын Абарида спросил меня:
– Пазака, дозволь коней напоить?
Услышав, что юноша назвал меня вождем, сидящие у костра воины перестали улыбаться и даже смутились. Я кивнул Авасию и присел на щит, который лежал сверху наших сумок. Неспешно снял с плеча горит и, пользуясь моментом, решив дожать эту компанию на информацию, спросил:
– Вы как тут оказались без своего рода? – задал вопрос строго, хмуря брови.
Ответил Лид:
– Мы жили на высоком холме у дана там, – он указал рукой на север. – Зима была снежной, а весна дождливой. Отец говорил, что если дожди не прекратятся, то меланхлены придут, как когда-то было. Наступило лето, а дожди все лили и лили. Сколоты умны и сеют на горе. Пшеница и просо от этих дождей только лучше растут, а луга в низинах превратились в болота, вот кочевники и пришли. Прав был отец. И было врагов больше, чем колосков в поле. Бала нашего пазаки сгорела в битве, как солома, только мы и спаслись.
Чтобы я проникся их горем, после рассказа Лид схватился ладонями за голову и стал раскачиваться из стороны в сторону. Словно в театре пантомимы, его товарищи присоединились к лидеру, подвывая при этом:
– Беда, беда…
– Что тут делать собирались? – поинтересовался я уже мягче.
– Лид говорил, что можно с караваном гелонов уйти в Ольвию. И сыты будем и при деле! – проинформировал меня Мазий и под строгим взглядом старшего товарища тут же стушевался, опустив глаза.
– Я говорил… Но вижу, что и ты путешествуешь всего с одним воином. Вместе веселее! Как думаешь, пазака?
«Умен этот Лид!» – подумал я, но его предложение как нельзя лучше согласовывалось с моими планами. Ведь прав был Абарид, говоря: «Каждой твари нужен поводырь!»
– Что умеете? Врага били? Какое оружие при вас?
Наверное, я задал хорошие вопросы. Ребята, услышав их, тут же сконфузились, а ответил мне все тот же Лид:
– Умеем бить из лука, как каждый сколот, и коней хороших взяли. Много их после той битвы осталось без хозяев. Врага сразить пока не довелось: стадо мы охраняли, а когда меланхлены как тьма нагрянули, убежали. Да кто бы не ускакал?! Ведь не бьются сколоты как эллины. Сила наша в коне и луке! А пока враги добычу делили, коней свели и оружие добыли, – он указал взглядом на пирамиду из дротиков, стоящую метрах в трех от костра, и щиты, прислоненные к их древкам.
Я, на миг задержавшись взглядом на оружии, обратил внимание на десяток лошадей, стреноженных и жующих солому у огромного вяза.
– Ваши кони? – спросил.
– Наши, – ответил Лид, горделиво задрав подбородок. Какая-то хитринка мелькнула в его карих, больших глазах с длинными, как у девушки, ресницами.
– Вместе веселее! Так ты говорил? – пошутил я, и все мы, понимая, что договор состоялся,
