Человеку всегда мало. Нет, оплата меня устраивала. Я понимал, что на данный момент просто никто не заплатит больших денег, ведь я – не звезда. Большие гонорары платят не за игру, а за имя. За марку. Мне захотелось сделаться маркой. Сделать что-то такое, чтобы и через десять лет меня вспоминали. Встать на одну ступеньку с Лоуренсом. И не из-за гонораров, нет. Это не жадность, это честолюбие. Я хотел быть звездой. Но не мог ей быть. И отчетливо понимал это. Нет у меня такого таланта, что необходим звезде. Нет и все. У меня нет сильной стороны. Кто-то специализируется только на воспоминаниях, кто-то – на фантазиях. Я хватал понемногу и оттуда, и отсюда. Уверенный такой середнячок я подтверждал старую истину – все многофункциональное хуже специального. И еще одна проблема не давала мне покоя – у меня никогда не выходили радостные моменты. Те самые светлые романтические сцены, по которым сходят с ума девчонки и домохозяйки, которые в основном и оплачивают труд актеров. От таких сцен меня клонило в сон. Я не мог вспомнить ни одного счастливого момента из своей жизни и не мог придумать подходящее чувство. Иногда казалось, что меня всю жизнь преследовали только горести и печали. Это, конечно, было неправдой – светлых дней в моей жизни хватало, просто острее всего я переживал именно тяжелые моменты. Они запоминались мне больше всего. А радость оставалась расплывчатым светлым пятном, которое мне никак не удавалось воскресить. Потому я и копошился в своей горестной нише, не пытаясь играть на чужом поле.
Порой это сводило с ума. Одно дело переживать искрящееся чувство радости каждый день, вспоминая все самое лучшее, и совсем другое – регулярно впадать в депрессию. Так можно очень быстро сойти с ума. И это, наверняка, уже случилось, просто я пока не знаю об этом – нет денег на личного психотерапевта, который наблюдал бы за мной день и ночь, знал все мои записи, все мои страхи. Пусть. Это не самой главное. Больше всего меня беспокоило, что Ричи, кажется, начинал понимать ситуацию. Начинал догадываться, что эта звезда никогда не вспыхнет по-настоящему.
Он неоднократно просил меня сделать кое-какие записи для разных фильмов или для сопровождения музыки. Те самые радостные моменты, что так высоко ценятся на рынке. Говорят, они даже продлевают жизнь, и некоторые богатые старички делают специальные заказы популярным сенсетам – чтобы каждый день прокручивать позитивные записи вместо зарядки. Мне приходилось отказывать Ричи, мы даже с ним поругались пару раз. Потом мне все же пришлось сделать подобную запись. Она вышла неубедительной, такой сырой, что Ричард на время отстал от меня. Хотя ругались мы по крупному, – он тыкал мне в лицо контракт, и довольно грубо рассуждал о конкуренции и моем таланте. Боюсь, что скоро он поймет, что происходит, и бросит меня ко всем чертям. Есть актеры моложе, талантливее и скромнее. Я сам знаю парочку ребят, что хотят познакомиться с Ричардом. Пока что я не решался представить их своему агенту. Но однажды они сами на него выйдут, Ричи займется их раскруткой, вот тогда у меня и начнутся
