и как поживает бабушка?– безразличным тоном спросила девушка.
– Умерла полгода назад.
– Соболезную,– без особой грусти в голосе сказала Даша.
– Не стоит,– заговорчески подмигнул отец. – Её никто не любил.
– Ясно.
– Тебе интересно, какой она была? – отец взглянул на дочь, насыпая заварку в заварной стеклянный чайник, который, по всей видимости, появился здесь с его подачи.
– Не очень.
– Как же ты похожа на меня! – отец поспешно отвернулся, но Даше показалось, что в его глазах сверкнули слезы.
– Тем не менее – она была истинной аристократкой, которую, я побаивался всю свою жизнь. Земля ей пухом.
– Это она настояла, чтобы ты бросил мою маму – простолюдинку? – Даша ухмыльнулась уголком рта. – Можешь не отвечать. Я знаю эту историю.
– Бабушка не любила никого кроме себя. Я ей это уже простил, надеюсь, сможешь простить и ты. Может быть, поживешь здесь и сможешь что-то узнать о ней, о нашей семье. Хотя этот дом, большую часть времени принадлежал твоей прабабушке. Её муж, мой дед, умер в начале восьмидесятых. Что происходило дальше, почему моя бабушка решила забрать дочь, мою мать, и съехать отсюда – я не в курсе.
– И давно ты знаешь об этом доме? Давно он тебе принадлежит?
– Честно говоря – нет.
Отец снял кипящий чайник, место которому на полке в музее, с плиты и налил кипяток в стеклянный заварочник:
– Узнал о нем из завещания матери.
– Завещание… – с иронией в голосе сказала Даша. – Мне вас – аристократов не понять!
– Ты принадлежишь к моей семье и похожа на нас больше, чем думаешь, Дюшес,– будто оправдываясь, сказал Александр Альбертович и театрально закатил глаза.
– Знаю-знаю. За последнее время слышу об этом неоднократно,– отмахнулась Даша. – Но, я еще не решила, стоит ли связываться с тобой и с этим местом. Не уверенна, что мне вообще от тебя что-либо нужно!
– Дом – хороший, но старый. С ним уйма проблем – это точно! – согласился отец. – Может все-таки снять тебе квартиру?
– Нет уж, лучше тогда останусь жить с подругами или вернусь домой. А что с домом не так?
И Александр Альбертович рассказал, как пытался найти жильцов, пока не вступил в права наследства. Чтобы дом не простаивал, да и хорошие люди постепенно делали бы в нем ремонт. Но стоимость опускалась, а люди надолго не задерживались. Он уже был согласен на самую низкую цену и постояльцев поскромнее.
– Никто не прожил в доме дольше недели, – заметил отец, разливая ароматный чай.
– Почему? – большие Дашины глаза разглядывали чашку.
– Черт его знает! – воскликнул мужчина, менее сдержанным тоном, чем обычно. – Я сам не могу здесь долго находиться! А когда ночевал, выпил весь пузырек с настойкой элеутерококка!
Даша улыбнулась, представив этого человека, которого еще не могла впустить в свою жизнь, в ночном колпаке,
