![Désenchantée: [Dé]génération - Алекс Вурхисс](/cover_328975.jpg "Désenchantée: [Dé]génération - Алекс Вурхисс")
нарушил целостность и комплектность организма, вовсе не хотел обижать Вольфганга. «Парню и так досталось», – думал он. – «Из князи, да в грязи. И в его случае не особо заслужено – видно же, что этот Вольфганг – perfrcto stronzo, не какой-то там merdoso…»
– Да нет, – отмахнулся Вольфганг, – курево забыл купить, Scheiße, ой, простите…
– Che cazza, да ладно, не стремайтесь, – сказал Чезаре. – Без мата жизнь, как у примата…
Он достал из кармана пальто пистолет, переложил в другой карман, а затем извлек из первого помятую пачку – желтую, с верблюдом на фоне пирамид. Курил Чезаре очень редко, в отличие от Пьерины:
– Забирайте, – сказал он, протягивая пачку Вольфгангу.
– Ух, ты, «Кэмел», – обрадовался тот, – сто лет, кажется, его не курил. Уже и отвык, на мою зарплату такие не купишь, даже если бы продавались, но импортные только через спецраспределители высокого уровня можно достать, а в такие спецраспределители таким, как я, вход запрещен.
Чезаре рассеяно кивнул: он услышал, что кто-то идет в их направлении. «Кто-то» оказался привлекательной молодой девушкой, одетой в теплый комбинезон, вроде тех, которые носят туристы-выживальщики – удобный, не стесняющий движения, всепогодный. Одежду дополняли ботинки с высоким берцем, и темный берет, цвет которого в сумерках Чезаре не разобрал. Девушка была привлекательна, но не во вкусе Чезаре – слишком мягкие, почти детские черты, с которыми не гармонировала мальчишеская стрижка, к тому же и нос курносый, а курносые Чезаре никогда не нравились.
На комбинезоне у девушки было несколько карабинов с закрепленными на них совсем не детскими игрушками – компактным пистолет-пулеметом, вроде бессмертного чешского «Скорпиона» (Чезаре сам юзал такие в молодости, хотя предпочитал продукцию родной компании «Беретта»), парой гранат, наступательных, без осколочного кожуха, и ножом вроде непальского кукри, размером с девичье предплечье. Чезаре присвистнул:
– Che cazza, мы ожидаем нападения?
Девушка проигнорировала его вопрос:
– Герр Райхсфюрер ждет Вас, дон Корразьере, – сказала она мягким, колоратурным сопрано, – мне приказано провести Вас в Зеленую гостиную.
– Хороший знак, – шепнул Вольфганг. – Зеленая – для желанных гостей.
– Вы могли бы придержать свои комментарии при себе, герр раухенгестерн13, – сказала девушка своим беззаботным голоском, более подходящим для того, чтобы петь песенки вроде «Шнип-шнап-шноппе». От ее слов Вольфганг скривился, словно больной зуб себе прикусил. – Идемте, дон Корразьере, герр Эрих не любит ждать.
Уходя, Чезаре украдкой ободряюще подмигнул Вольфгангу. Вид у того был невеселый.
* * *
Они прошли по красивому парку, среди покрытых инеем можжевеловых кустов, туй и голубых елей, к довольно большому трехэтажному дому с четырьмя башенками по углам. Башенки были перестроены, к ним добавили по дополнительному этажу с балкончиками, на которых возвышались новенькие эфэльки
Раухенгестерн – вечно вчерашний, обидное прозвище, применявшееся в отношении категории орднунг-менш, получивших имплантат, но сохранивших имя, а также унтергебен-менш, прошедших процедуру восстановления в правах;
