я нашел в деревянном ящике пять бутылок водки и бутылку скотч виски, заботливо прикрытых рогожкой.
И тут меня задушила жаба. В место того что бы бросить пулемет, забрать бутылки и следуя за фортуной отправиться к леснику, я решил остаться. Как же? Вернутся хозяева за выпивкой и, не найдя бутылок, умыкнут мой пулемет!
Я решил остаться на ночь в тепличке, наличие пулемета и патронов к нему подкрепляло мою решимость. Соорудив в теплице баррикаду из ящиков и установив на них пулемет, я решил пригубить щедроты фортуны.
Парни, я тогда ещё не подозревал, что щедроты остались, а фортуна уже от меня отвернулась.
Утром я проснулся с головной болью. Поправив здоровье шотландским виски, собрав вещи и взвалив на плечо пулемет, я двинулся в лесничество.
Каково же было моё удивление, когда через час я снова вышел к тепличке. Что за чёрт? Я пошел, ориентируясь по компасу, и через час вернулся на то же самое место. Бляха муха, что тут такое творится? Приложившись к бутылке, я решил идти по солнцу?
Глянул на солнце, мне стало не хорошо, их было две штуки. По которому из них выходить? К тому же поднялся туман. Он опоясал плотным кольцом тепличку, аккурат по краю из вековых деревьев.
Я стоял возле теплички, облокотившись на дуло пулемета, и размышлял. В чем собственно причина, почему я не могу отсюда уйти? Вначале у меня мелькнула мысль, что всему виной палёный виски, и я просто напился, отсюда и два солнца. Но я отмел этот бред – я никогда не напиваюсь, потому что засыпаю раньше. Кроме того я посчитал пальцы на руке, их было по-прежнему пять. Значит всё же аномалия!
Что бы лучше понять сложившуюся ситуацию, я приложился к горлышку бутылки и опростал её.
Я уже говорил, что чувствую взгляды, когда мне смотрят в спину? Так вот, от взглядов в тот раз, спина у меня аж зачесалась. Я резко обернулся и увидел только туман.
– Ни черта не разглядеть в этом чертовом тумане, – вырвалось у меня.
Неожиданно туман рассеялся, и я увидел сотни чертей глазевших на меня с деревьев. Маленькие, не больше метра в высоту, зеленые и рогатые, почему то в шотландских кильтах и беретах с помпонами. Зажав кончики хвостов в зубах, они стали медленно спускаться.
Чертовщина, какая то! Может, виски были настоящие, шотландские или зона опять чудит! Впрочем, я давно уже привык не удивляться в зоне, чему бы то ни было. Черти, так черти. В зоне сначала надо стрелять, а потом уже говорить: «Извини, брат – не признал. Покойся с миром»! Я передернул затвор пулемета.
Не знаю, за что на меня ополчились черти, может, их разозлила пустая бутылка от виски на земле, но они, выхватив кривые ножи, попёрли на меня буром. Я нажал на гашетку. Черти лезли напролом, а я их косил десятками. Когда кончились патроны и к пулемету и к калашу, я подхватил с земли пулемет за приклад и начал гасить набегавших чертей пулемётом, действую им как дубиной.
Через пять минут я устал, я стоял, упершись дулом пулемета в землю. Черти то же устали,
