Ничего нового ты не услышишь. Я тоже не исключение.
– Отец сказал, что ты выявила желание продолжить обучение в Москве, – выстрелил он. Лика съежилась, побледнела. Она не ожидала, что Эдвард выдаст ее. – Ты скрывала от меня. И сейчас лжешь. Почему?
– Я пока не уверена. Не хотела, чтобы ты очередной раз посмеялся надо мной.
– Я сейчас смеюсь?
– Нет, – покачала головой Анжелика.
– Собиралась уехать от меня? Не попрощавшись? Поставить перед фактом, после всего, что я сделал для тебя? – холодный упрек в его глазах. Лика изумленно заморгала.
– От тебя? О чем ты говоришь? Ты сам говорил, что через год купишь мне квартиру. Ты должен радоваться, что я сэкономлю твои деньги и вернусь в Россию.
– Ты можешь сделать это прямо сейчас, – расслабленно откинувшись на спинку стула, лениво проговорил Эванс, скользя по ее лицу непроницаемым взглядом. – Я куплю тебе билет. Я устрою твой перевод в МГУ. Сниму или куплю квартиру в Москве.
– Не терпится избавиться от меня?
– Тебя это огорчает?
– Да, – искренне ответила девушка. Его взгляд замер. – И нет. Я не готова принять твое предложение.
– Почему?
– Я снова буду зависима от тебя. Устала быть содержанкой.
– Глупо. Глупо отказываться. Тебе повезло, что я не оставил тебя тогда в Москве, – последняя фраза резанула прямо по сердцу своей жесткой интонацией.
– Думаешь, я не знаю? Не понимаю? Думаешь, я не встаю каждое утро с тяжелым ощущением бессилия? Я ничего не могу сама. У меня нет ничего и никого. Только ты, и твоя жестокая щедрость. И я хочу это изменить, Макс. Хочу оправдать каждый доллар, вложенный в меня. – Ее горячая речь иссякла. Она не хотела смотреть на него. Он причинял ей боль. Просто своим присутствием здесь и сейчас, безжалостными, но правдивыми словами. Постоянно причинял боль, но она обязана ему, как никому другому в этом мире. Что может быть хуже? Хуже золотой клетки, из котрой нет выхода.
– Уверен, что тебе представиться возможность, – ответил Макс нейтральным тоном. Она кожей ощущала его пристальный тяжелый взгляд. – Мне легко с тобой. Это правда. Ты послушна, молчалива, прилежна. Ты хорошо учишься, и почти … не доставляешь хлопот.
– Но я обуза. Раздражаю тебя, – шмыгнув носом, проговорила Анжелика
– Не без этого, – усмехнулся он. – Такой уж характер. И не считай меня предвзятым. Спроси у любой моей подчиненной, и она расскажет, каким я могу быть злым и раздраженным.
– Но я не подчиненная, – слабо возразила девушка. Он равнодушно повел плечами, заправил за ухо упавшую на лоб прядь. Она проследила за этим обыденным жестом. Он не стриг волосы коротко, по утрам ходил лохматый, но выглядел … мило. Молодо. И блондинкам тоже нравились его волосы, они постоянно прикасались к ним. А она, прожившая с Максом четыре года под одной крышей – ни разу.
– А какая, по сути, разница, крошка? Ты, можно сказать, получаешь зарплату, – иронично отметил Эванс. Она смотрела на его волосы. Вот бы вцепится в них. И вырвать
