сообщение, и телефон с собой не взяла.
***
Лика, не отрываясь, смотрела на выцветшую фотографию на памятнике Софии. Она несколько часов потратила на уборку травы, которой заросла могила женщины, заменившей ей мать. Конечно, первым Анжелика навестила отца, он покоился чуть дальше. Принесла свежие цветы. Просила прощения, что не была так долго. Рассказывала о наболевшем.
Она не заметила, как день плавно перешел в вечер. Небо розовело на горизонте, но до сумерек еще далеко. Лика стояла прямо, лишь слегка склонив голову.
Она смотрела на нее. Глаза в глаза. Наедине. Полная тишина.
И вопросы, ответов на которые нет и не будет.
Нежность, доброта, тихий печальный голос, пшеничные волосы и синие усталые глаза. Такой София осталась в памяти Анжелики. Улыбалась редко, но когда подобное чудо случалось, лицо женщины преображалось, светилось изнутри, молодело на десятки лет. Необыкновенной, загадочной, тихой и удивительно чуткой была София. Была. И когда она была, Анжелика тоже была … счастлива. Единственная мать, которую она знала и помнила. Единственная беззаветно и искренне любящая ее.
Несколько счастливых лет, под забытой заросшей могилой.
– Прости, я так давно не приходила, – в сотый раз повторила Анжелика. Странно, но легче не становилось. И уже не станет. Лика закрыла глаза. Крепко, зажмурила. Закусила губу, почувствовав острую, разрастающуюся боль в груди. Почему? Почему люди могут закрыть свое сердце, похоронить воспоминания и живут дальше? А она не может. Не умеет. Не способна научится. Печаль и одиночество – вот, что она чувствовала постоянно, каждый день. Бесприютная, ненужная никому.
Хотя, если взвесить все за и против, взглянуть со стороны, то ей ли жаловаться на судьбу. Лика горько улыбнулась. Наверно, многие скажут, что она везучая, кто-то даже позавидует.
Но она сама себе не завидовала. Вся ее жизнь, как предчувствие краха, катастрофы. Ожидание беды. Не отпускает, не уходит. Не рассеивается с рассветом, затаиваясь в темных углах спальни.
Неуловимый зловещий призрак, который стоит за плечами и ждет своего выхода. Чья-то дурная карма тянется за ней, не давая дышать полной грудью.
– Я хочу уйти, – прошептала девушка. Как мантру, она произносила снова и снова, во сне, в минуты наедине с собой, тайной случайной мыслью, прошелестев на задворках сознания: «хочу уйти». Но словно железной цепью все тот же рок, враг, невидимый злодей сковывал все ее робкие попытки.
И эти глаза, с могильной фотографии, с удивительно-красивого лица, нежные, робкие, но такие далекие, потухшие, но прожигающие насквозь. Знающие, но скрывающие, безмолвные, как холодный мрамор. Анжелика с болью и надеждой смотрела на лицо Софии, ожидая знака, подсказки. Чего угодно, но только не мертвенно-неподвижного взгляда.
Где-то высоко над головой закричала птица, вырвав девушку из состояния оцепенения. Она встрепенулась, подняла голову. Солнце почти село. Нужно уходить.
Поправив цветы, бросила прощальный взгляд на могилу, и уныло пошла по тропинке
