мы двое. Ну и виски, шерт возьми! Я только-только пришел на берег. Дай же выпить, Ларри. Я был шуть-щуть пьяный, не очень сильно. Только очень весьелый. (Смеется и затягивает гнусавым, дрожащим тенорком песню.)
«Эй, Йозефина, приди ко мне на борт!
Тебя я жду, сгорая от волненья.
Луна выходит из-за туч.
Но ты светлее той луны.
Ти-ти та-та, ти-ти та-та!»
(И в такт припеву размахивает рукой, словно дирижируя оркестром.)
Джонни (со смехом). Все про ту же старушку Йози, а, Крис?
Крис. Чего ты понимаешь в настоящая песня? Итальянский парень на другой баржа, – он меня учил. Дай же выпить. (Бросает мелочь на стойку.)
Ларри (профессиональным тоном). Что прикажете подать, господа?
Джонни. Полкружки пива.
Крис. Виски. Номер два.
Ларри (подавая напитки). А я, если позволите, угощусь сигарой.
Крис (поднимая стакан). Сколл![1] (Пьет.)
Джонни. Ваше здоровье.
Крис (сразу же). Выпей еще.
Джонни. Нет. В другой раз. Мне надо домой. Значит, только что встали на якорь? Откуда приплыли?
Крис. Из Норфолка. Еле-еле шли… собачья покода, все время туман, туман, туман, шертова покода!
Слышен настойчивый звонок в дверь для домашних.
(Вздрагивает. Поспешно.) Я открою сам. Совсем забыл. Это, наверно, Марти. Она пришла со мной. (Уходит в маленькую комнату.)
Ларри (хихикнув). Старый дурень! Все еще живет с этой коровой.
Джонни (ухмыляясь). Крис – парень хоть куда. Ладно, пойду домой. Пока. (Идет к двери.)
Ларри. До скорого, хозяин.
Джонни. Не забудь отдать ему письмо.
Ларри. Не забуду.
Джонни уходит. Буквально через минуту Крис отворяет дверь для домашних и впускает Марти. Лет ей не то сорок, не то пятьдесят. Лицо с тяжелыми челюстями и мясистым красным носом покрыто сетью лиловых прожилок. Густые седые волосы небрежно стянуты на макушке круглой головы в сальный узел. Тело заплыло жиром и стало дряблым; дышит Марти прерывисто и со свистом, говорит громким, мужеподобным голосом и речь свою то и дело перемежает взрывами хриплого смеха. Но в ее уже поблекших голубых глазах все еще поблескивают молодая жадность к жизни, которую не смогли задушить никакие злоключения, и юмор, глумливый, но добродушный. На Марти мужская фуражка, двубортная мужская куртка и замаранная ситцевая юбка. Обута на босу ногу в грубые мужские башмаки на много номеров больше, чем нужно, отчего волочит ноги и часто спотыкается.
Марти (ворчливо). Ты это что ж, шведская рожа? Заставляешь ждать себя на улице целый день? (Подсаживается к столику в правом углу на авансцене.)
Крис (примирительным тоном). Ты уже меня прости, Марти. Заковарился с Джонни. Совсем забыл. Что ты хочешь выпить?
Марти
Будем здоровы! (швед.)
