Первые четыре рабыни – алмостки – великолепные красавицы с большими округлыми грудями, узкими талиями и крутыми бёдрами, с длинными стройными ногами прекрасной формы. У Алхантера, дома, есть такие наложницы. Пятая же казалась экзотической чужеземкой: с матовой смуглой кожей, с недлинными блестящими тёмными волосами, открывавшими нежное овальное лицо с высокими изогнутыми бровями, миндалевидными чёрными глазами, наружные уголки которых вздёрнуты к вискам; ровным небольшим носиком и чудесной формы губами, словно созданными для поцелуя. Фигура девушки, в отличие от её товарок, не блистала красотой и совершенством: подтянутое тело, гибкое и стройное, с небольшой грудью, узкими бёдрами и длинными стройными ногами. Одета необычно: волосы стягивал жемчужный гребень; бледно-розовый удлинённый жакет застёгивался на причудливые резные костяные пуговицы, стройные ноги прикрывали узкие дымчатые шёлковые шаровары, схваченные на лодыжках золотыми пряжками. Ступни спрятаны в короткие мягкие ботинки на толстой подошве из кожи водяного быка. Но самое приметное украшение находилось на шее: широкий золотой ошейник, расцвеченный мелкими драгоценными камнями, с выбитым ассветским знаком «принадлежать» или «собственность». Но во всём мире его воспринимали как слово «раб, рабыня». Обычно после него шло имя владельца, но здесь его не было.
– Кто эта девушка и почему она закована? – полюбопытствовал Алхантер.
– О, это лучший экземпляр моей коллекции, – с гордостью произнёс купец. – Чистокровная виолка с Оллина. Она из высокопоставленной семьи, была приближённой самой королевы, но в чём-то провинилась, и, по местным законам, её осудили на изгнание и рабство. Девица очень гордая и строптивая, и я не рискнул снять с неё цепи.
– Значит, эта девушка из знатного рода?
– Ну, да.
– Почему же родные не выкупили её?
– Возможно, побоялись гнева королевы, – пожал плечами купец. – Кто поймёт этих варваров?
– Как тебя зовут? – обратился Алхантер к рабыне.
– Элиот, – ответила девушка низким грудным голосом.
– Почему родители не спасли тебя от позорной участи?
– Я совершила проступок и должна понести наказание, – безучастно ответила девушка.
– Что же такого ужасного ты совершила, что тебя так жестоко наказали?
– Убила сестру.
Мужчины удивлённо переглянулись.
– Да, это тяжёлое преступление… – согласился Алхантер. – Будешь служить мне, если я выберу тебя?
– Я буду служить любому, мне всё равно… Я теперь не распоряжаюсь своей судьбой, – равнодушно ответила девушка.
Рабыня говорила тихим ровным голосом, но в глубине тёмных мрачных глаз мужчина заметил такую безысходную тоску, что его сердце невольно вздрогнуло от жалости. Ведь она была ещё такой юной: лет шестнадцать-семнадцать, не больше. Оторванная от дома, от семьи, с унизительным украшением на нежной шейке, предмет купли-продажи, больше не
