шучу. Мне грустно терять друга из-за страха, который кажется мне призрачным. Вы полюбите меня – пусть так. Но нынешние мужчины не любят современных женщин до такой степени, чтобы действительно страдать из-за них. Поверьте мне, я знаю и тех и других.
Она замолчала, потом добавила со странной улыбкой, как женщина, которая говорит правду, воображая, что лжет:
– Полноте, во мне нет того, за что можно было бы влюбиться в меня без ума. Я слишком современна. Поверьте мне, я буду вам другом, хорошим другом, к которому вы пo-настоящему привяжетесь, но и только, – уж я об этом позабочусь.
Потом она заговорила еще серьезнее:
– Во всяком случае, предупреждаю вас, что сама я не способна по-настоящему увлечься никем, что я буду относиться к вам так же, как ко всем остальным, как к тем, к кому я отношусь хорошо, но не больше того. Я не выношу деспотов и ревнивцев. От мужа я вынуждена была все переносить, но от друга, просто от друга, я не желаю терпеть любовной тирании, отравляющей сердечные отношения. Видите, как я мила с вами? Я говорю по-товарищески, ничего не скрывая. Согласны вы на честный опыт, который я вам предлагаю? Если из этого ничего не выйдет, вы всегда успеете удалиться, как бы ни был тяжек ваш недуг. А с глаз долой – из сердца вон.
Он смотрел на нее, побежденный звуком ее голоса, ее жестами, всей опьяняющей прелестью ее существа, и прошептал, покоренный и трепещущий от ее близости:
– Я согласен. И если мне будет тяжело, тем хуже для меня. Вы стоите того, чтобы ради вас страдали.
И госпожа Бюрн прервала его.
– А теперь не будем больше говорить об этом, – сказала она. – Не будем никогда.
И перевела разговор на темы, уже не волновавшие его.
Через час он вышел от нее, терзаясь – потому что любил ее, и радуясь – потому что она просила его, а он ей обещал не уезжать.
III
Он терзался, потому что любил ее. В отличие от заурядных влюбленных, которым женщина, избранница их сердца, предстает в ореоле совершенств, он увлекся ею, взирая на нее трезвым взглядом недоверчивого и подозрительного мужчины, ни разу в жизни не плененного до конца. Его тревожный, проницательный и медлительный ум, всегда настороженный, предохранял его от страстей. Несколько увлечений, два недолгих романа, зачахнувших от скуки, оплаченные связи, прерванные от отвращения, – вот вся история его сердца. Он смотрел на женщину как на вещь, необходимую для тех, кто желает обзавестись уютным домом и детьми, или как на предмет, относительно приятный для тех, кто ищет любовных развлечений.
Когда он познакомился с г-жой де Бюрн, он был предубежден против нее признаниями ее друзей. То, что он знал о ней, интересовало его, интриговало, нравилось ему, но было ему немного противно. В принципе ему были непонятны такие никогда не расплачивающиеся игроки. После первых встреч он стал соглашаться, что она действительно очень своеобразна и наделена особым, заразительным обаянием. Природная и умело подчеркнутая красота этой стройной, изящной белокурой женщины, казавшейся одновременно
