Кате шепнуть во время обеда: «Катька, не бери это пирожное, это не фисташки! Это – козявки из носа!» Естественно, Катя за столом громко сказала, что не будет есть это пирожное, потому что там козявки.
Один раз Ваня, тогда двенадцатилетний юноша, пошел с мамой в гости к ее приятельнице, с которой она должна была пообщаться по своим делам. Дамы отправились в другую комнату поговорить, оставив Ваню в гостиной. Хозяйка дома, чтобы мальчик не скучал, поставила перед ним большую коробку конфет, сказав: «Кушай, Ваня!» Когда они вернулись, собрались пить чай и открыли коробку – там не было ни одной конфеты! Так фраза «Кушай, Ваня!» стала крылатой. У нас дома нередко ее произносили и спустя несколько десятков лет, когда дяди Вани давно уже не было в живых.
Еще в Павловске жила тетя Саша. Тетя Саша очень хорошо играла на пианино, она брала уроки у ученика Шопена, любила исполнять его произведения и после рабочего дня часто сама для себя устраивала музыкальные вечера. Обсерваторский дом находился на краю Павловского парка, и публика, которая гуляла неподалеку, приходила послушать ее игру, аплодировала и просила исполнить еще что-нибудь. Тетя Саша, похоже, была скромной и застенчивой, так что на балкон каждый раз под аплодисменты выходил дядя Ваня, раскланивался, делая вид, что это он так виртуозно играл, и спрашивал, что господа изволят еще послушать. Уходил – и тетя Саша продолжала концерт.
Гостиная. Рисунок Кати Савиновой. 1909 год
Приглашение на вальс. Рисунок Кати Савиновой. 1909 год
Встреча в саду. Рисунок Кати Савиновой. 1909 год
Столовая. Рисунок Кати Савиновой. 1909 год
Успенский собор. Рисунок Кати Савиновой. 1909 год
Прогулка. Рисунок Кати Савиновой. 1909 год
Дачная идиллия. Рисунок Кати Савиновой. 1909 год
А однажды в Павловский парк пригласили фотографа, чтобы сделать на память общий снимок нескольких барышень. Барышни нарядились, долго усаживались на скамейку, позировали, смотрели в объектив в ожидании, когда «вылетит птичка». И тут подоспел дядя Ваня. На возглас фотографа «внимание, снимаю» он ловко опрокинул скамейку – и на снимке оказались только задранные над ней ноги барышень! К сожалению, этот снимок не сохранился. Вот, пожалуй, и все, что я помню про дядю Ваню, которого никогда не видела, но с которым знакома благодаря своей бабушке. Во время Гражданской войны наш веселый дядя Ваня погиб.
Конечно, Катино детство и юность не ограничивались одним дядей Ваней. Помню, когда мы с сестрами были подростками, бабушка говорила, что мы какие-то унылые и совсем не умеем веселиться, – и рассказывала о том, как развлекалась она в юности. Они часто собирались с подругами, надевали карнавальные костюмы, пили чай (и никогда – вино!), танцевали, пели, придумывали разные сценки. У нас дома долгое время в большом кованом сундуке, стоявшем в прихожей, хранились старые вещи, в том числе те самые карнавальные костюмы – был даже настоящий грузинский костюм, который я однажды надевала на какой-то костюмированный вечер в школе.
