это. Вижу, какая планета. Я на нее спущусь.
Здесь стыки разных звездных потоков. Радужных сил лучи. Здесь, дожидаясь положенных сроков, младенец людской кричит.
Светом любви я лучу ежечасно этой прекрасной земле.
Протуберанцами звездная песня вьет хороводом огней, светлою силой луча ежечасно.
Бог не забыл о ней.
Отец мой небесный, пока, мановеньем обратно меня не зови.
Она открыла глаза и увидела прекрасного мужчину, который смотрел на нее внимательно и очень тепло.
– Это ты мешаешь мне спать, – строго спросила она.
– Я, – ответил он, не отводя лучистого взгляда.
– Почему?
Ну, конечно, как же я могла забыть, – ведь ты же Единственный, правда?
– Я не знаю, сказал он, смутившись, мне никто об этом не говорил. А что это значит – Единственный, спросил он и сделал к ней еще один шаг.
– А вот что.
– Она шагнула к нему, приподнялась на мысочки и тихо, прямо в ухо шепнула
– Посмотри на меня внимательно. Ничего не думай. Просто смотри и чувствуй. Кто я по-твоему?
Он улыбнулся и сказал
– Ты? – Ты моя Единственная, и заключил ее в обьятия.
Источник любви снова дарует свой Истинный свет.
Она вернулась, найдя во Времени своего Единственного.
Элохим стояли и смотрели на нее не смея шелохнуться, не смея прервать гармонию Вселенской чистоты воссиявшей столь ярко, что на окраине спиральной галактики стали вспыхивать сверхновые, а млечный путь замерцал волнами чистого белого света.
– Звездное течение усиливается, сказал Старший. Нам пора.
И миры смеялись и пели, и радуги вспыхивали над лицами планет, и метеоритные дожди феерверком сыпались на луны. И вспышки сверхновых озаряли темные области галактик, создавая новый дивный узор в безграничье космоса.
А когда поцелуй завершился, она спросила у него
– Любимый, мы что теперь оба седые?
– Нет, ответил он, мягко ведя ладонью по ее волосам. Нет, любимая, мы молоды
по-прежнему. И ты и я.
И всемогущее Время, не касаясь своей кистью, не искажая прекрасного облика, мягкими волнами текло вдоль оси галактики, ничем не затрагивая светящегося силуэта двоих, стоявших обнявшисьна маленькой планете у желтого солнца, где так неожиданно разрешилась судьба Единственной.
Единственный молчал о том, что много длинных ночей его сон был беспокойным, потому что маленький золотистый колокольчик звенел где-то на границе его сознания, тревожа, не давая забыться, не давая уснуть. Звенел, напоминая о том, что она неописуемо прекрасная существует где-то рядом, и нужно всего лишь выйти из привычного состояния полусна, проснуться и найти ее.
Ее, звенящую в колокольчик на границе его сознания.
То истинная песня мира высей о том, как восхитительно и чисто
любовь
