тайну или боль, и это поможет. Но это самообман! Или самовнушение.
Поэтому желающие могут почитать этнографию и выбрать оттуда любое количество народных психотерапевтических средств – они все помогают, но ненаучны. К сожалению, наука смогла объяснить лишь то, что это суггестия или внушение, но до сих пор не объяснила, что такое внушение, как оно работает и почему помогает. И я тоже не могу это объяснить вот так сходу. Для того, чтобы сделать это, мне надо провести хорошее исследование, которое невозможно без вот этих книг об очищении, которые я сейчас пишу.
Поэтому я наверняка однажды проделаю исследование внушения, но пока я ограничиваю свой рассказ о мазыкском очищении тем, что мне гораздо понятнее, или тем, что, на мой взгляд, нужно исследовать в первую очередь. А именно очищением с помощью говорения и сходными способами.
Исповедание это имело не так уж много приемов – Душевную беседу и Зерцала. Да еще Исповедь Земле и любой другой стихии, существу, растению или вещи, которая способна быть связником с иными мирами. Например, листку бумаги, как это делается при ведении дневников. В сущности, это все исповедь с другим человеком и без него.
Сами приемы просты, но мне до сих пор далеко не все понятно в том, почему они вообще действуют. Почему действует очищающе само человеческое слово? И почему присутствие другого человека, если он открыт душевно, исторгает из нас эти слова? Как и присутствие чего-то, что ты ощущаешь такой же душой?
То, что открытая душа вызывает желание открыться ей навстречу, как-то понятно даже моим порченным наукой мозгам. Но ведь я могу исповедоваться и иконе и дереву? Люди так делают, как вы видели в этнографической части моей книги. Что же такого есть в этой иконе и в этом дереве, что заставляет меня узнавать их похожими на открытую душу? Только мое воображение? Но что, в таком случае, я воображаю, глядя на них? Что я творю в образах, позволяющее боли и греху уходить из меня? Чем ЭТИ образы отличаются от бесконечного числа остальных образов моего сознания?
Вовсе не настаиваю на наличии в них чего-то мистического. Объяснение, возможно, вполне просто и даже укладывается в естественнонаучную картину мира. Да я и не против этого, важно лишь одно: почему оно до сих пор не найдено? И даже это лишь условно важно. В действительно важно лишь само объяснение и путь к себе, открывающийся за ним.
Человеческое слово способно очищать наше сознание, убирая из него какие-то его содержания. Это очевидно. Но как оно действует, не понять, если не понять, как устроены эти содержания.
Это значит, что для понимания кресения мне придется дать определение тому виду «нечистоты», в отношении которой действуют мазыкские способы очищения. Обобщенно, это та нечистота, что может содержаться в сознании и убираться словом. Это уже большая подсказка. Но без этого определения нам не продвинуться.
Вот так и определилось содержание этого раздела. Я буду заниматься в нем именно тем исследованием, которое
