законных правах на трон лишь потому, что гофмаршал Англии – государственный изменник и не достоин короновать моего сына? Нет, клянусь богом! Предупредите мой парламент, чтобы Норфолк был приговорён к смерти ещё до рассвета, иначе вы у меня все попляшете!
Лорд Хертфорд встал и изрёк:
– Воля короля – закон! – и, сказав, чинно вернулся на своё место.
Постепенно гнев на лица старого властителя погас, и он обратился к Тому:
– Поцелуй меня, мой милый принц! Так! Ты чего-то боишься? Разве не я твой любящий отец?
– Ты милостив ко мне, недостойному, о, могущественный и милостивый господин, никто не опровергнет этого. Но… но… это мешает мне думать о том, кто должен умереть, и…
– Ах, как это похоже на тебя! Я знаю, что твое сердце осталось прежним, хотя твой ум и пострадал, потому что ты был нежным цветком! Но этот проклятый герцог стоит между тобою и твоим наследством! У меня скоро будет другой гофмаршал, и он не осквернит изменой величия своей должности! Успокойся, мой принц! Не терзай свою бедную голову пустыми сомнениями!
– Но разве не я ускоряю его гибель, мой сеньор? Как долго он мог бы жить, не будь меня?
– Забудь о нем, мой принц, он не достоин этого! Поцелуй меня еще раз, идите к своим играм и развлечениям, я обессилен моей болезнью! Я пойду! Покой исцелит меня! Ступай вместе с дядей Хертфордом и слугами, и приходи, когда я, как следует, отдохну и встану на ноги!
Том вышел из присутствия, отягощённый тяжкими размышлениями. Последняя фраза короля была смертельным ударом по его надеждам, она поставила жирный крест на скором освобождении лже-принца. Он слышал тихий шёпот вокруг. Голоса множились, люди восклицали:
– Принц! Принц!
Он двигался между сверкающими рядами аристократов и их лакеев, и его дух опускался все ниже и ниже, потому что он понимал, что теперь окончательно стал пленником и теперь, возможно, навсегда останется запертым в этой роскошной золотой клетке, без воздуха и друзей, если, конечно, Богу не будет угодно смиловаться над ним и он дарует ему свободу.
И куда бы он ни шёл, куда бы ни сворачивал, перед ним в воздухе везде висела отрубленная, окровавленная голова с белом лицом, лицом, в котором не было ни кровинки – лицом великого герцога Норфолка, голова, укоризненно взиравшая на удручённого принца.
Как волшебны были его вчерашние мечты, и какой омерзительной оказалась реальная жизнь!
Глава VI. Наставления Тома
Тома отвели в приёмный зал дворца и заставили сесть, что ему совершенно не понравилось, так как рядом с ним были сплошь какие-то иссохшие, как мумии, стариканы – люди высшего ранга, скучные как смерть. Они стояли передним и не двигались, совсем, как манекены. Он стал умолять их, чтобы они присаживались, но они только поклонились ему, пробормотав благодарность, и остались стоять. Разумеется, он в конце концов
