боярышника. Или явственно струиться вода в реке. Это чудо создавалось на моих глазах, и я не лез к Косте с расспросами, чтобы не спугнуть его творческое самоотречение от действительности в этой штатной мастерской. В отличие от своей собственной манеры болтовней создавать соответствующую атмосферу происходящего события. Эта девушка – тоже плод его изнурительных таинственных сновидений. У Кости никогда не было натурщиц, с которых он мог бы списать свой образ на картине. И на мои не очень приличные намеки по поводу приглашения в дом соответствующих женщин, он просто отмахивался от меня со смехом: «Зачем они мне? Дама моего сердца и так неразлучна со мной каждую ночь. И ты второй, кто с ней знаком». И у меня не хватило смелости тогда спросить, кто она.
– Денис, я больше не могу видеть откровения других картин! Это какое-то наваждение! После ужаса этой картины не хочется жить!
И тут случилось невозможно. Денис властно схватил ее за плечи, притянул к себе и, больше не сдерживаясь, впился в ее губы нетерпеливо, жадно, стремительно. Эта мужская решительность сначала заставила вздрогнуть, дернуться, но пьянящая опытность его губ и жар тела, женская привычка подчиняться более сильному и привлекательному мужчине, унесли Нину на секунды в давно позабытое состояние восторга и неги, когда, подчиняясь естественному зову плоти, женщина теряет голову, не думая о последствия.
Диван был рядом, они были одни в этой непостижимой близости, и, в последствие, вспоминая эти минуты, Нина отчетливо понимала, что оба хотели тогда отдаться этой вспыхнувшей страсти. Но Денис опомнился, почувствовав инстинктивно, что один половой акт может так и остаться последним, если эта неиспорченная городской многоопытностью сексуальных отношений молодая женщина утром сбежит в свой живописный деревенский рай, проклиная подлеца из-за границы. И, в первую очередь, себя за то, что изменила своим твердым принципам отдаваться мужчине только по большой и верной любви.
– Ниночка, ты права! – Денис Иванович нехотя отпустил Нину из сильных и уверенных рук. – Завтра будет новый день! И я рад, что мы с тобой стали ближе! Вот возьми, моя дорогая, этот запечатанный сверток. В нем ты найдешь откровения Ирины Александровны! И очень прошу: несмотря на то, что ты прочитаешь даже что-то неприятное, дождись меня завтра утром. У меня все время такое чувство, что ты исчезнешь навсегда. Мне еще очень многое нужно тебе сказать.
Глава 5. Дневник
Нина, искупавшись в душе, вытянулась на жестком диванчике. Усталость от такого непривычно растянутого дня звала в мягкую постель, но на журнальном столике рядом с сумочкой лежал плотный белый пакет с новыми загадками или, наоборот, с разгадкой странных картин так рано ушедшего из жизни талантливого художника. Закрыла глаза и тотчас улетела в воспоминания пьянящего восторга от неожиданного поцелуя, мягкой близости жаркого, возбужденного тела сильного малознакомого
