твоя рука, не реви, – хмуро ответил он. – В проститутки не желаешь? Так и я не сутенер. Я тебя на панель не выставлю. Там своих достаточно. Но ты, Алияшка, усвой себе – теперь ты моя. Хочешь уйти – иди. Я тебя отпущу. Пока. А хочешь остаться – я не против. Но тогда уж слушайся. Внакладе не останешься. А кому ты, кроме меня, нужна?
Алия вытерла злые слезы и отвернулась. Иван продолжал:
– Не знаю пока, где ты наврала, где правду сказала, но точно – тебе деваться некуда. Иначе чего ты со мной пошла?
Девушка бросила:
– Я думала, ты нормальный парень, порядочный! А ты меня избил! Меня никто никогда не бил!
– Это разве называется – избил? – удивился Иван. – Вот дурочка! Да если б я только начал тебя избивать…
– Дай уйти, – прошептала девушка. – Клянусь, я никому ничего не скажу.
И тут же замолчала, увидев, как побелели глаза Ивана. Он процедил:
– Что ты не расскажешь?
– Н-ничего…
– Ты о чем?
– Что избил, не скажу…
Она хотела встать и не могла – понимала, что бежать бесполезно. Но Иван не двигался с места. Он смотрел на нее. Наконец спросил:
– Что видела?
Та испуганно помотала головой:
– Ничего!
– Где и что ты видела? Здесь? В той комнате? У Сереги?
Она не отвечала. Тогда он снова схватил ее за руку и потащил в комнату. Там швырнул девушку на постель, а сам вывалил на пол содержимое ее сумки. Расшвыривал по углам тряпки, чистое и грязное белье, джинсы, зимние сапоги, яркий полосатый шарф… Девушка рыдала, уткнувшись лицом в грязную подушку, он не обращал на нее внимания. Наконец нашел маленькую черную коробочку. Открыл ее. На лиловом бархате лежал маленький шприц и к нему – игла в упаковке. Несколько старомодный и весьма элегантный набор.
– Так, – спокойно произнес он. – Сама колешься?
Алия затихла – даже плакать перестала.
– Лишний вопрос, да? И не мое дело? Может, у тебя диабет, в конце-концов, и тебе это нужно для инсулина?
Она не ответила. Он продолжил обыск и нашел кое-что поинтересней. Записную книжку. Большую записную книжку. Быстро просмотрел ее и сунул в карман. Алия резко села на кровати и молча следила за ним. Глаза у нее были сухие и тревожные. Следующей находкой был паспорт советского образца в разодранной целлофановой обложке. Иван и его просмотрел. На фотографии была Алия, владелицей паспорта значилась Боссарт Алия Викторовна, семьдесят второго года рождения. Последним местом прописки была Москва, и крупными буквами выведено: «На учебу». Прописка кончилась этим летом. Иван постранично изучил паспорт. Алия была не замужем, детей нет… Никаких отметок больше не значилось. Он зачем-то машинально отметил, что родились они в одном месяце – январские. Ему не верилось, что девушка рассказывала правду о себе. Алия все еще не издавала ни звука. Наконец Иван побросал все вещи обратно в сумку, туда же сунул паспорт и шприц. Только записную книжку оставил себе.
– Ладно, студентка, – сказал он. –
