Юля. – Сергей помог ей подняться, попрощался с гостями и потащил невесту в машину. Она не сопротивлялась, безучастно смотрела в окно на озаренные вечерним солнцем тополя и крыши домов.
– Я тебе говорил, мне удалось кое-что выяснить, – начал Сергей, не надеясь на какую-нибудь реакцию с ее стороны – слишком уж безжизненными были ее всегда живые глаза. – Сейчас я отвезу тебя домой, ты выспишься, а завтра поговорим.
Девушка качнулась, будто собираясь упасть в обморок, и произнесла четким ровным голосом:
– Нет, ты расскажешь мне все сегодня. Сегодня, ты слышишь? Мы должны как можно раньше разобраться во всей этой истории и найти негодяя, угробившего единственного близкого мне человека.
– Впрочем, я готов, все зависит только от тебя. – Он подрулил к Юлиному дому и помог ей выйти из машины. Соседка, сидевшая на скамейке, подняла на нее глаза с хитринкой и тут же скривилась в сострадательной гримасе:
– Бедняжечка ты наша, сиротинушка… Вот деда похоронила… Каким он был молодцом, Матвей Петрович… И бабуля твоя… Какие хорошие люди! Сколько лет их знала, сколько добра мне сделали…
– Что-то на похоронах я вас не видела, – парировала Юля. – Если столько лет на одной лестничной клетке, душа в душу, что ж попрощаться не пришли? Ни с дедом, ни с бабушкой, ни с родителями…
Бабулька сразу преобразилась. Сострадание куда-то исчезло, уступив место злорадной ухмылке:
– А мне там делать нечего, я с ними щи вместе не хлебала. Ну жили по соседству – и что с того?
Самойлова ничего не ответила. Она потянула Сергея за рукав:
– Пойдем отсюда. Больше я с ней не здороваюсь.
Они поднялись по лестнице, и девушка сунула ключ в замочную скважину.
– Знаешь, – она подняла печальные огромные глаза на Сергея, – страшно заходить. Сегодня там, на похоронах, я поняла, что дедушка больше никогда не позвонит, не зайдет сюда. Боже, как страшно, Сереженька!
– Тебе нужно как можно скорее выйти за меня замуж. – Зайдя в темный коридор, мужчина прижал ее к себе. – Согласна? Подождем сорок дней, а потом подадим заявление.
– Согласна, – кивнула Юля. – Только для начала отыщем этого негодяя. – Она сняла туфли и плащ. – Ты хотел что-то мне рассказать. Давай пройдем в комнату. Я готова выслушать.
В просторной столовой Самойлова залезла на диван и свернулась калачиком. Ее знобило, и она делала над собой неимоверные усилия, чтобы держать себя в руках. Плотников укрыл ее пледом с желтыми и черными клетками.
– Может, поспишь?
Девушка покачала головой:
– Я сказала, что готова тебя выслушать.
Он уселся в удобное кресло, выдохнул и рассказал о своем визите в архивы, о дневнике и донесениях ее деда и о том, что кто-то, скорее всего, назвавшийся полицейским, идет по следу сокровищ. Юля
