стали отчаянно сигналить. Машинист высунулся из кабины: «Пошла вон, дура!». «А ты меня не дури, – спокойно ответила Белоглазова. – Там под рельсами ящик с гранатами, а от него провода. Не иначе бомбу кадеты подложили». «Где?» «Выйди да посмотри, вон у водокачки. Да солдатиков прихвати, сам- то, поди, в бомбах не смыслишь».
Машинист что-то сказал молодому напарнику. Тот тоже высунулся наружу, покривился, оглядев бабу на рельсах. «А что нам, дядя, – сказал он машинисту, – больше остальных надо? Ежели что, мы первыми на воздух взлетим. Иди, доложи комиссарам». Тот проворчал что-то типа- вот она ленивая молодежь, сам бы мог сбегать- но спрыгнул с подножки пыхтевшего паровоза, побежал к первому бронированному вагону, стал стучать железным ключом.
Как только дверь открылась, из кустов выскочили партизаны, заскочили внутрь вагона. Он был оборудован одной трехдюймовой пушкой и четырьмя пулеметами. Большевиков быстро перестреляли, перекололи. Два других вагона оказались автономными. Услышав выстрелы, комиссары, сидевшие там, заблокировали замки, начали палить из всех стволов в белый свет.
Пришлось взорвать их найденными гранами, подложив их под колеса. Они отвалились, но снаряды внутри не сдетонировали. Лишь пошел дым из амбразур, раздались стоны и проклятья. Пришлось бросить.
Паровоз с захваченным бронированным вагоном отогнали в тупик у Тихорецкой. Там машинистов отпустили на все четыре стороны.
Генерал Деникин, конечно, похвалил Анну за мужество, но побранил за безрассудность. Романовский же был более категоричен: «Это невиданная глупость – захватить и оставить почти целым вражеский состав на путях. Подгонят другой паровоз, поменяют колеса и бронепоезд опять будет нас убивать. Толку-то от вашего героизма». Анна встряхнула белой шевелюрой, сверкнула своими синими глазами: «А вы бы, господин штабной, бросили здесь штаны протирать, да захватили пару бронепоездов. Тогда бы и советы давали».
Романовский собирался что-то сказать, но передумал. Козырнул командующему, вышел. Деникин вздохнул: «Сложный характер у Ивана Павловича. Но он настоящий герой. Только благодаря ему, армия сумела одержать ряд существенных побед». «То-то я и смотрю, – ухмыльнулась Белоглазова. – Еле ноги из-под Екатеринодара унесли».
Однажды под вечер в отряд, разместившийся на ночлег у одного из хуторов под станицей Плоская, прискакал вестовой из штаба. В депеше от Деникина сообщалось, что большевики-сорокинцы выкопали из могилы тело убитого генерала Корнилова в немецкой колонии Гначбау, где его похоронили добровольцы перед отступлением, и теперь везут по станицам для глумления над ним. Командующий предлагал партизанскому батальону Белоглазовой попытаться перехватить этот отряд. По имеющимся данным, он выступил из Гначбау днем и будет у Тихорецкой утром. «Вы окажете неоценимую услугу не только усопшему герою, но и всему Российскому Отечеству, за которое Лавр Георгиевич отдал свою славную жизнь», – писал
