Волосы спутались на лбу, прикрывая глаза, он их убрал и взглянул на рисунок, лежащий у него перед глазами. Испугавшись, Ваня отпрянул на спинку стула, с изумлением рассматривая свою работу, до конца не веря в то, что это он сам создал сие творение. Никогда прежде он не создавал таких работ, в основном его работы вызывали умиление, радость, всю гамму светлых эмоций. Этот ворон был совершенством другого толка – порождение тьмы… либо больным Ваниным воображением. Раздался снова звонок, затем еще и еще. Кто бы это мог быть, Иван понятия не имел, ведь сегодня воскресенье, но не исключал, что это Максим. Схватив рисунок со стола, Ваня спрятал его в ящик стола и закрыл. Топчась по разбросанным на полу бумагам, он ринулся в прихожую и открыл дверь. Перед ним стояла Янина…
9
Сначала Ваня подумал, что все еще продолжает спать, и она ему только видится. Девушка стояла в пуховике, накинув на голову капюшон, отороченный коричневым мехом, и ее глаза красиво сочетались с ним по цвету. Она смотрела на Ваню весьма странно, и взгляд ее был не таким, каким хоть и не долго, но видел и знал Ваня раньше. Гостья была напряжена, но это напряжение длилось всего мгновение, потом она заметно смягчила черты лица и, неожиданно шагнув навстречу, обняла оторопевшего парня. И это лучшее, что случилось с ним за последние четыре долгих месяца.
Это было самое замечательное чувство – держать в объятиях любимую девушку, которая явилась так внезапно.
– Прости, я немного опоздала.– сказала она. – Не ожидала, что так случится.
– Как? – поинтересовался Иван
Но она промолчала и так же молча прошла в дом. Ваня прикрыл дверь и проследовал за девушкой. Сперва она сняла верхнюю одежду, обувь и, повесив сумку на крючок, зашла во святая святых художника – захламленную жилую комнату, исполняющую так же и роль мастерской. Не спеша она стала бережно, очень бережно поднимать разбросанные листы с пола и, с улыбкой откровенно любовалась каждым наброском, каждому рисунку Ивана уделяла должное внимание, а на ее лице проявлялась вся гамма чувств – от восторга и изумления до нежности и любви. Затем Янина складывала их в стопочку на столе.
Ваня, как завороженный, смотрел на ее плавные движения, на свободно лежащие на спине густые, слегка вьющиеся каштановые волосы, на ее крепкую и легкую фигуру, облаченную в синее приталенное платье. Ему хотелось смотреть, и смотреть, не моргая, дабы, не дай Бог, не сморгнуть ее как видение.
Янина легко навела порядок на полу и когда перешла к столу, коснулась рукой ручки ящика, где скрывался Ванин ночной кошмар. Она задумалась на мгновение, а Ваня затаил дыхание, в предвкушении чего-то, что невозможно объяснить, ему вдруг стало стыдно за то, что он создал этой ночью. Но девушка не решилась открывать, она посмотрела на хозяина этого жилища и улыбнулась именно той улыбкой, которую он видел тогда,
