дело. Ваня давно обожал заниматься с разными мелкими детальками, придумывал и создавал сперва в голове, затем на бумаге потрясающие украшения, элементы нарядной одежды. За работой мог проводить сутки напролет. Он был творцом, но, к сожалению, не маркетологом – протаскивать свою работу и продвигать свой талант он не умел. Благо, что по знакомству его устроили на ювелирную фабрику. Какие-то деньги есть, но признания все нет, ведь рынок жил за счет спроса, а спрос диктовал моду на посредственность. Лишь пару раз Иван получил заказ от толстосумов, но тоже должен был подчиниться заказу, люди думали, что заказывают шедевр, а получали пошлость… хорошо, что только Иван об этом знал. У богачей был отвратительно испорчен вкус роскошью. Он выполнил то, что просили, но чувствовал себя так, словно его заставили участвовать в чем-то преступном.
В последнее время он подумывал бросить это все и идти, например, на стройку работать. Там он себя будет неплохо чувствовать. Грубая работа, никакого никому ненужного творчества, высоких порывов. Слившись со всеми, будет работать и не чувствовать себя белой вороной. Может, даже научится смотреть на мир так же, как все, может, научится понимать людей и их мотивы, научится сам доносить до людей свои мысли. В огромном городе Ваня чувствовал себя одиноко. У него были родственники, но с ними одиноко, у него были друзья, но и с ними одиноко, ему даже на работе среди сотрудников и коллег одиноко. Все вокруг считают, что он таким стал после той злосчастной аварии. Но Ване все больше кажется, что чувство одиночества было в его крови от рождения и с годами оно лишь усугубилось. Он не одинок среди своих чертежей и рисунков, за изучением камней и минералов, металлов и их свойств… и то, в кого он превращался, походило на роль изгоя общества, к которому он шел еще со школьной скамьи.
2
Иван был внешне симпатягой, конечно, но относился к своей внешности слишком просто – она его вообще не волновала. Пшеничные волосы, правильное и нежное лицо, а несколько полные губы, красивый лоб и небольшой прямой нос делали внешность более классической. Голубые, словно летнее небо глаза его делали глубокими и проникновенными длинные ресницы, и если бы эти глаза смотрели так, как смотрит уверенный в себе гений, то девушки не обходили бы этого парня стороной. Но Ваня смотрел не так. Он смотрел в себя, совершенно не интересуясь окружающим миром, и мечтательное, отрешенное выражение не делало его романтичной личностью. Это делало его странной личностью, а несвежий, не всегда подогнанный по размеру костюм полностью дополнял образ недотепы.
Сегодня он ехал на работу в троллейбусе – опять забыл ключи от машины, лень было возвращаться прямо от гаража в квартиру, – и думал о чем-то своем. С самого утра ему казалось, что день этот какой-то особенный. То ли потому, что ему приснилась бабушка, то ли потому, что увидел эту пару так понравившихся ему ласточек, просившихся на эскиз нового ювелирного шедевра,
