он от них освободился, Узбек быстрым шагом пересек дворец, пройдя в покой первой жены, Тайдулы, которая, согласно протоколам ханского двора, была ответственной за христианских правителей и считалась покровительницей русских князей.
Тайдула не ожидала его прихода. Это было видно по яркому всполоху румянца, залившего ее лицо, заметному даже под слоем многочисленных белил, по тому, как торопливым жестом она отставила в сторону тарелку с рахат-лукумом, который вкушала до его появления.
– Князь Михаил Тверской, – раздумчиво повторила она после того, как Узбек озвучил ей свои соображения. – Хороший князь, добрый. Всегда привозит подарки мне и моим детям. Сыновей у него четверо. Старший на пару лет моложе Кончаки. Сейчас ему должно быть около 15 лет. Жена у Михаила Тверского из рода ростовских князей, тех, что уже породнились с монголами в прошлом столетии.
Узбек широко раскрыл глаза. Он даже не предполагал такой удачи.
– Это кто же? – сразу же спросил он.
– Глеб, князь Белозерский. Младший сын ростовского князя Василия, сына Константина. Первый из всех русских князей женился на монгольской принцессе.
Узбек молчал, осмысляя новую для себя информацию.
Тайдула терпеливо ждала.
– Во время смуты Ногая князь Михаил Тверской поддержал Андрея Городецкого, сына Искандера Северного, князя Новгорода, который был названным братом Сартака, сына Батыя, – наконец, прервав затянувшуюся паузу, снова заговорила Тайдула. – А князь Андрей, как известно, дружил с другим русским князем, который женился на дочери хана Менгу-Тимура.
– Князь Федор Черный! – вскричал Узбек. – Князь Ярославля и Смоленска, войска которого воевали под знаменами Менгу-Тимура!
– Насколько мне известно, Дмитрий, сын и наследник князя Михаила Тверского, отличается незаурядными воинскими способностями, – подсказала Тайдула, не спуская с лица Узбека внимательного взгляда.
Во взгляде Узбека просквозил уже открытый интерес.
– Он бывал в Орде? – немедленно спросил Узбек.
Тайдула задумалась, прикрыв глаза, вспоминая.
– Несколько лет назад приезжал вместе с отцом, – наконец, открыв глаза, сказала она.
Узбек тоже задумался, напрягая свою память, но так ничего и не вспомнил.
– Я не помню его, – почти с огорчением сказал он.
– Ему было тогда семь лет, – снова прикрыв глаза, сказала Тайдула. – Красивый мальчик, сильный и гордый. За полгода, проведенные в Орде, научился говорить по-монгольски. Играл с ребятишками из дворца, и с Кончакой, в том числе. Спроси ее, она должна его помнить.
Тайдула торжествующе улыбнулась, глядя в лицо приятно изумленного ее ответом Узбека.
– Ты принял мудрое решение, повелитель, – склонившись в поклоне,
