напишет, что его оскорбили при выполнении служебного задания. Вот и конец этому гражданскому начальнику – засудят за оскорбление!
В то же время полицейский может называть тебя как ему вздумается, потому что он представитель Власти и Закона!
Непонятка какая-то. То-ли все господа, то-ли все – не пойми что!
Раньше все были товарищами. Товарищ – это значит равный тебе! А если добавить звание или должность, то будет ясно – этот человек, этот «товарищ» обладает какой-то властью, но всё равно он товарищ, а не господин над тобой!
Ну, а если все будут господами, как тогда быть? Кто будет выполнять «Чёрную работу»? Ведь господин – есть господин, он не может марать свои белые рученьки…
Вероятно поэтому, с молчаливого согласия всего общества, и принято опускать в обращении слово «господин». Все стали друг для друга просто – капитан, майор, профессор, или в армии – солдат, рядовой.
Не будешь же ты, войдя в магазин, говорить продавщице – госпожа продавщица, взвесьте мне килограмм картошки. Или, например: офицер в армии, обращаясь к простому солдату, говорить «Господин солдат» или «Господин рядовой».
Парадокс, да и только!
Неет, надо ввести в обращение людей что-нибудь нейтральное… типа «Чел», то есть, «человек».
Стоп! Стоп! Это что же получается, почесал Женя затылок, мы должны вернуться в начало прошлого века, когда господин обращался к дворнику или официанту со словами – «Эй, человек!». Нууу, делаа.
Значит, мой начальник для меня «Господин», а я для него Чел». Я для Кати «господин», а она для меня «Чел».
Придя к такому несуразному выводу, Женя непроизвольно расхохотался.
Нет уж, лучше обращения «товарищ» вряд ли найдёшь, решил он. И вообще, обращение «товарищ» несёт в себе более дружественные, более душевные отношения между людьми, чем обращение – «господин».
На этой ноте его экскурс в «господ» и «товарищей» закончился сам собой.
* * *
В молчании проехали несколько кварталов, а когда машина вырвалась из города на простор, Катя прибавила «газу». «Мазда» помчалась со скоростью ста километров в час.
До Ивантеевки, где числился очередной джип-чирокки, было около тридцати километров, что для современного автомобиля было почти ничего, если ехать по асфальтированной трассе.
Вскоре они подъехали к дверям заведения с надписью – «КАФЕ-МОРОЖЕНОЕ», а пониже, более мелкими буквами кто-то приписал – «пиво-водка».
Пропустив девушку вперёд, Женя, поддерживая её за локоть, вошёл в помещение, и сразу же был оглушён раздававшейся с небольшой эстрады, музыкой. Она заполняла весь небольшой зал. Но играл не оркестр, а играл музыкальный комбайн.
И под эту «душераздирающую музыку» за двумя столами гуляла компания парней и молодых девиц. Они уже были достаточно пьяны, чтобы адекватно воспринимать окружающую обстановку. Поэтому
