style="font-size:15px;"> – И ты утверждаешь, что той ночью ничего не произошло? Вообще ничего?
Что-то внутри Софи всколыхнулось.
– Да ведь вы же пытались соблазнить меня, несмотря на мои протесты и просьбы не обольщать меня. И вы все равно пришли ко мне в спальню, не слушая моих возражений, и я очень испугалась. Дело, разумеется, не в том, что ничего не случилось, – если вы понимаете, о чем я говорю, – а в том, что ничего не случилось, потому что я помешала этому. Ведь не только у вас есть характер, Джулиан!
– Так ты меня опоила?! – В его голосе прозвучали недоверие и ярость.
– Но это было легкое снотворное, милорд.
Плетка Джулиана хлестнула по кожаному верху сапога, прервав ее объяснения. Глаза Джулиана зажглись, точно зеленые изумруды.
– Ты опоила меня одним из своих проклятых составов и устроила декорации, чтобы я подумал, что взял тебя силой.
По сути, ей нечего было возразить в ответ на такое заявление. Софи опустила голову. Она стояла уставившись в землю, плюмаж болтался перед глазами.
– Да, я полагаю, именно так вы можете относиться к случившемуся, милорд. Но я никогда не собиралась заставить вас думать, что вы, что… вы сделали мне больно. Я только хотела, чтобы вы думали, что добились, чего хотели… выполнили свою обязанность. Мне казалось, вас очень беспокоило то, что вы еще не воспользовались правами мужа.
– И ты решила, что, однажды осуществив свои права, я оставлю тебя в покое на следующие несколько месяцев?
– Я надеялась, что на какое-то время вы удовлетворитесь. И после этого согласитесь со сроком нашего договора.
– Софи, если ты еще хоть раз упомянешь соглашение, я задушу тебя. По крайней мере я испробую на твоей спине свою плетку.
Она смело шагнула вперед:
– Я готова к вашему насилию, милорд. Хорошо известно, что у вас дьявольский характер.
– Неужели? Но тогда я удивлен, как ты осмелилась сделать свое великое признание наедине? На несколько миль вокруг никого, кто мог бы услышать крики о помощи, если бы я захотел наказать тебя.
– Я решила, что было бы неправильно вовлекать окружающих в наши отношения, – прошептала она.
– Ох как благородно, моя дорогая. Ты простишь меня, если я не поверю, что женщина, способная опоить мужа, будет настолько обеспокоена мнением слуг? – Его глаза сощурились. – Боже мой, что же они подумали, меняя постельное белье на следующее утро?
– Я объяснила Мэри, что пролила чай.
– Другими словами, один я поверил, что совершил грубое насилие над тобой. Так-так, очень интересно.
– Прости, Джулиан. Я приношу свои искренние извинения. Ради оправдания я еще раз напоминаю, что очень испугалась и разозлилась. Я уже думала, что у нас все так хорошо складывается, что мы все лучше узнаем друг друга… А ты вдруг со своими угрозами…
– Мысль о том, чтобы заняться любовью, страшит тебя настолько, что ты готова зайти так далеко? Черт побери, Софи, ты же не девочка, ты зрелая женщина и прекрасно понимаешь, зачем я на тебе женился.
– Я
