в качестве недоимки за прошлые годы. Для сравнения – в 1558 году при взятии Дерпта в доме только одного (!) дворянина Фабиана Тизенгаузена было конфисковано 80 тысяч талеров – больше, чем требовалось собрать со всего населения для предотвращения войны!
Ливонские послы оказались в сложном положении. С одной стороны, начиная с 1550 года в отношениях России и Ливонии сохранялась неопределенность, и потому непременно нужен был договор о длительном перемирии. С другой – выплата «юрьевской дани» была неприемлемым условием. Русская дипломатия искусно запугивала ливонцев, указывая, что если они не подпишут пункт о дани, «царь сам пойдет за данью». Растерявшиеся послы наконец нашли, как им казалось, гениальный выход. Дело в том, что сначала составлялся русский вариант договора, а потом с него делался немецкий перевод в виде довольно грубого подстрочника. Как показал историк Вадим Попов, тексты соглашений составляли ливонцы: псковско-дерптского – Ганс Фогт, новгородского – Мельхиор Гротхузен. Оба они перевели русское выражение «сыскати дань» (то есть «востребовать ее сбор, выплату») как: «исследовать вопрос о дани»: «denselbigen Zinss undersuchunge thun» и «den Tinss undersocken» соответственно.
Тем самым смысл договора изменился радикально: вместо угрозы нападения в случае неплатежа в немецком тексте появилось мирное обещание расследовать законность требования дани. Таким образом, и русские выполнили задание государя, подписав договор с пунктом о «юрьевской дани», и ливонцы могли теперь отчитаться, что отразили натиск русских дипломатов, переведя спор в юридическую сферу, где немцы чувствовали себя гораздо увереннее. Дипломаты обеих стран были счастливы и отчитались об одержанной победе. О том, что договор 1554 года прямиком вел к войне, тогда еще никто не думал.
В Ливонии, конечно, понимали, что послы слукавили и что неплатеж дани может привести к войне, однако все ограничились взволнованным обсуждением этой проблемы. Магистр обвинял дипломатов в превышении полномочий. Кристоф Штурц, канцлер архиепископа Вильгельма, писал своему господину, что надо воспользоваться предоставленной трехгодичной отсрочкой и за это время заключить военный союз с татарами, Польшей или Швецией, которые помешают Москве реализовать ее агрессивные намерения. Особые надежды ливонцы возлагали на суд Священной Римской империи, для которого подготовили документы из ливонских архивов (два из городского архива Дерпта и три – из епископского), как бы опровергавшие все претензии Москвы.
Русско-шведская война 1555–1556 годов
Передышка, которую получила Ливония после 1554 года, была связана не столько с заключенным договором, сколько с обострением русско-шведских отношений. Они были вызваны пограничными конфликтами. Кроме того, Швеция была оскорблена пренебрежением, с которым к ней относилась московская дипломатия. В иерархии европейских правителей, принятой в России, шведский король считался равным по статусу великокняжескому наместнику Великого Новгорода.
