как бык! Я даже убрала стул, чтобы он не сел, а шел в палату! Я специально не обращала внимания на его шуточки, писала, не отрываясь, чтобы он быстрее ушел! А потом он схватился за голову и упал! – она по-детски размазывала слезы по лицу.
Краска с ресниц оставляла черные полосы, но испуганная девушка не могла думать сейчас о своей внешности. Она очень испугалась. Видно было, что со смертью она тоже встречается не часто, хотя и пытается держать себя в руках. Кроме ужаса, вызванного происшествием, медсестра боялась, что именно ее обвинят в смерти пациента и посадят в тюрьму.
Ольга стояла несколько минут в оцепенении. Затем медленно ушла в палату матери. Когда она вошла, взгляды «лежачих больных» были обращены на нее.
– Парень из соседней палаты умер в коридоре, – прошептала Ольга, – только что…
– О Боже! – вырвалось у Галины Ильиничны.
– Господи, Боже мой! – прошептала другая женщина.
Остальные соседи по палате были еще в коридоре. Ольга села на постель матери, взяла себе воды и попыталась успокоиться. Больные возвращались к своим кроватям медленно, словно во сне. Они посидели, поговорили, кто-то подключился к разговору, другие отвернулись к стене, пытаясь осмыслить все, что увидели только что. Наконец Ольга немного пришла в себя и вспомнила, куда намеревалась идти до того, что произошло.
– Мама, я загляну к Сергею, предупрежу, что тебя выписывают, – обратилась она к матери.
Подойдя к двери в палату Сергея, Ольга остановилась, затем повернула ручку. Когда девушка вошла, больной спал или делал вид, что спит. В палате было тихо, кровать Назара стояла пугающе пустой. На тумбочке Сергея лежала выписка.
– Его тоже выписывают? – вполголоса спросила Ольга соседей по палате.
– Да… Сказали, в какой-то приют временно определили, – нехотя ответил пожилой мужчина.
– А потом? – удивилась девушка.
– Потом ему сказали в свой Узбекистан ехать. Здесь им заниматься никто не будет, – укоризненно покачал головой мужчина. – Так то… без бумажки ты – никто, а с бумажкой человек… В такое время мы живем…
Ольга растерялась, молча вышла из палаты, вернулась к матери и рассказала все, что сейчас услышала. Затем подумала и спросила:
– Мама, ты не будешь возражать, если мы его к себе заберем? Получается, что его просто выкидывают на улицу!
– Знаешь… Я то же самое хотела предложить, но я не в том положении сейчас. За мной приходится ухаживать. А просить тебя взять второго больного себе на шею я не решилась. Если бы я была здорова, тогда, не задумываясь, предложила бы… – вздохнула Галина Ильинична.
– Что ж, тогда я подойду к персоналу и предупрежу, чтобы они не в приют, а к нам его отвезли, – сказала Ольга и вышла из палаты.
– Вы странные! – воскликнули сразу несколько голосов, – две слабые женщины берете к себе больного мужика!
– А что он нам сделает? Крикнет громко? – пошутила старушка. –
