прижав ладонь к груди, пел гимн своей страны. А когда при этом на большом экране в актовом зале, за спиной хора, возникало проекционное изображение развивающегося государственного флага – бело-голубого полотнища с изображенным посередине парящим золотым соколом, держащим в когтях пучок остроизломанных молний, – глаза его совершенно непроизвольно наполнялись слезами восторга…
С годами его патриотизм не то чтобы поубавился, но перестал быть очень уж слепым. То есть, Тиоракису пришлось, учиться любить свою страну не только в виде непорочной девы в кипенно-белых одеждах, но и вместе с ее грехами, которых, как выяснилось, было вполне достаточно.
Этим переменам в его сознании способствовали некоторые печальные семейные обстоятельства. А именно, когда ему исполнилось девять лет – родители развелись. Они сделали это, то что называется, цивилизованно, сохранили хорошие отношения, но отец, оставив все недвижимое имущество (собственно, хорошую квартиру в столице) бывшей жене и детям, уехал с новой женой в Приморские Кантоны, где занял весьма почетную должность Регионального представителя Федерального Надзора.
Отец, пока был рядом, с явным одобрением наблюдал, как из сына формируется весьма лояльный государству гражданин. И поощрял это. Сам он, будучи чиновником в третьем поколении, полагал лояльность необходимой добродетелью, от обладания которой в значительной степени зависели возможность находиться на государственной службе вообще, а также успешный карьерный рост и в конце концов – материальная обеспеченность, благоустроенная и спокойная жизнь.
Отец Тиоракиса был неглупым и образованным человеком, хорошим специалистом, веселым балагуром, любимцем и любителем женщин, но в отношениях с государством основной его чертой был конформизм. Причем не циничный, расчетливый конформизм карьериста, а конформизм искренний, можно сказать, идейный. Любые самые неожиданные и странные вольты во внешней и внутренней политике, которые могли выкинуть Президент, Правительство, или руководство бессменно правящей партии «Объединенное Отечество», в рядах которой он, разумеется, состоял, всегда находили в нем правильный отклик и понимание, особенно после соответствующих разъяснений в правительственном «Федеральном вестнике» или на партийной конференции. «Ну, вот видишь! – успокаивал он мать Тиоракиса, у которой с лояльностью было не так хорошо. – Вот тебе и объяснение! И никакая это не глупость, а совершенно последовательные и хорошо продуманные действия. Зря…, зря ты бочку на Президента катила…» И если новый Президент, сменив прежнего Президента, нес по кочкам все, сделанное предшественником, объявлял новый курс, а назначенное им новое Правительство ставило с ног на голову (с головы на ноги – без разницы) прежнюю внешнюю или, скажем, экономическую политику, – отец воспринимал это как должное, как совершенно нормальный процесс, такой же естественный, как дождь летом или снег зимой. Всякого же рода критиканство или,
