– а я с соседями каждый день кувыркаюсь, пока ты на работе… А откуда, ты думал, у меня изумрудное ожерелье? Сосед подарил за толерантность и ширину этого… ну, того самого… да ты тоже знаешь!.. мышления!» И когда ошеломленный теоретик попытался бы ее усовестить, гневно сморщила б носик: «Тебе что, моей любви не хватает? Тебе еще и преданность подавай? Да ты просто фашист!»
Нам-то, дремучим, вечно казалось, что любовь без преданности – это всего лишь красивое название наглого стремления пользоваться на дармовщинку. Я тебя, мол, так люблю, что дай мне то и это. Нам-то мерещится, что, пока войны нет и совершенно невозможно проверить, бросишься ли ты с гранатой под танк немецких освободителей или, подняв руки повыше, пойдешь им навстречу с криком: «Я всегда был принципиальным противником советской власти!», надо тем более тщательно изыскивать, каким именно образом день за днем проявлять свою преданность, чтобы и казенным зомби не стать, и не оказаться похожим на, возможно, любящую, но отнюдь не преданную супругу. В конце концов, похотливо гладить белый стан березки и любоваться остатками волжских плесов может и переводчик при оккупационной комендатуре, в рабочее время вносящий посильную лепту в предрасстрельные допросы жидов и комиссаров.
Впрочем, вернемся пока к нашему лабораторному экземпляру.
Ни одно из фактических утверждений Лео Таксиля не может быть толком оспорено. Лижут паломники туфлю папе? Лижут. Кто попробует это отрицать, попадет в глупое положение и разом скомпрометирует все, что сам хотел бы сказать. Появлялись в монастырях и близ оных запретные плоды любви с несчастной и короткой судьбой? Увы, да. А доказывать, что вот в этом конкретном пруду останков нашлось не триста, а всего лишь двести двадцать или, паче того, что вот около того конкретного монастыря пруда вовсе нет – только самого себя дураком выставлять. И даже касательно Марии Магдалины поди поспорь – ну а что, сами посудите, могло мужчину Христа и уверовавшую в него блудную даму связывать? В системе-то представлений европейского интеллигента? Вот именно. Только это самое.
Оспорены они быть не могут, что правда, то правда. Однако не секрет, что как эти, так и иные несчетные неприглядности никак не помешали христианству западного толка выстроить европейскую цивилизацию со всеми ее неоспоримыми изумительными достоинствами и то бьющими в глаза, то скрытыми до поры до времени недостатками. Каким таким загадочным образом этот священный вертеп, лицемерно повторяющий бессвязные разглагольствования Христа, смог породить раскинувшуюся на полмира махину, подарить человечеству уникальные представления о совести, свободе, разуме – об этом даже вопроса не стоит. Вот насчет рогов у мужей – такое богоборцу по уму.
Подобная критика – это даже не Моська у ног слона. Это прыщик на необъятном слоновьем крупе.
Конечно, и прыщик может загноиться, вызвать абсцесс и довести гиганта, на котором вскочил, до смерти. Но даже эта победа не даст прыщу
