осталась, говорить Винтос не переставал. Сергей продолжал утолять зверский голод. Он заказал ещё одно блюдо и ещё виски, чтобы уж точно добить Винтоса.
Уже один алкоголь делал счёт внушительным и перекрывал величину его зарплаты, но считать Сергей не хотел, ему было всё равно.
Винтос, тем временем, рассказывал обо всех лишениях и унижениях на своей бывшей работе. Он говорил ярко и образно, иногда разбавляя рассказ яркой и самобытной ненормативной лексикой, говорил, будто рисовал.
– Всё это ясно, Витёк, они сволочи. Но и ты ведь чуть не прав… Пил же небось? Признавайся.
– Я? Что ж вы все сразу так? Я вообще очень мало пью, – обиженно заявил Винтос и хлопнул стаканом по столу, – Плесни ещё чуть…
Сергей с наглой ухмылочкой посмотрел на собеседника. Под его глазами красовались огромные синеватые мешки. Можно было без тени иронии сказать, что эти мешки были самой заметной частью лица Винтоса. Люди наверняка замечали сначала их, а потом уже то, что у него есть, к примеру, нос. Или глаза. Глаза вообще были почти незаметны на фоне этих мешков.
– На мешки смотришь?
"Пьян, как фортепьян, а соображает", – отметил Сергей.
– А может я больной насквозь? Может почки у меня больные? Не подумал? – негодующе спросил Винтос.
– Ну, или другие внутренние органы. Печень, к примеру, – задумчиво произнёс Сергей и тут же весело воскликнул, – А что, я слышал, что виски прочищает почки! Выпьем, друг!
Винтос, вступивший в стадию, когда не самая тонкая ирония уже незаметна, бодро поддержал тост.
– Так что я, дружище, в печали. Но ненадолго. Сейчас вот промотаю деньги, которые мы на отпуск собирали. Совместный… А что? Пусть знает! А потом работать пойду. А она пусть сидит там, у мамы своей, змеи…
Винтос уже был ни жив ни мёртв, на чём он держался было непонятно, видимо на суровом русском характере. Речь становилась всё менее внятной и ещё пара тостов отправила его в состояние грогги. Винтос начал засыпать, вернее периодически терять сознание. Всё это было как нельзя кстати. Сергей уже и сам начинал пьянеть, хоть и выпил в разы меньше. Он попросил счёт и с трудом доел последнее блюдо, то ли из баранины, то ли из молодого ягнёнка. В любом случае, его мысли были уже не о еде, а о том, как уходить.
Народа по-прежнему хватало, и Екатерина, разрываясь между несколькими столами, не могла быть сверхбдительной. Администратор тоже гораздо реже смотрела в зал. Момент был удачным.
Екатерина принесла счёт. Сначала Сергей обнаружил пластинку жевательной резинки, которая тут же исчезла в кармане брюк, затем он посмотрел в чек. Чек впечатлял. Сергей снова сунул его в кармашек папки и закрыл её. Его взгляд упал на подставку с салфетками. Убедившись, что на него никто не смотрит, Сергей добавил к чеку несколько аккуратно сложенных салфеток. Счёт приятно потолстел. Сергей положил его на край стола, привстал и хлопнул по плечу нового знакомого.
– А!
– Давай, Винтос! Удачи!
– Давай, Валерка, – машинально проговорил Винтос и проводил Лжевалерку пьяным взглядом.
