ты, любимая? – шепчет он, и скупая мужская слюна пенится в воспаленных уголках его пухлого безвольного рта.
Рио, Рио…
Лев Хоган умудрился эмигрировать из Советского Союза аж в 1946-м году! Для этого он сначала притворился поляком, в Польше женился и уже оттуда рванул в Австрию. Сначала работал простым слесарем, потом очень быстро продвинулся до управляющего небольшой фабрикой, прикопил денег и совершил очередной прыжок, на этот раз – через Атлантический океан, в Канаду. Умер владельцем процветающей торговой фирмы с филиалами в трех прилегающих к Торонто небольших городках, не дожив пару недель до конца бурного ХХ века, через 23 года после гибели жены в автомобильной катастрофе. Несмотря на безграничную жадность, завещание составил очень толково. Каждый из магазинов перешел в собственность одному из трех его сыновей с условием сохранения целостности фирмы. Племянник Миша тоже не был забыт и обижен: за ним закреплялась должность менеджера центральной базы и приличный пакет акций. А вот со своими похоронами покойник намудрил. Свое старое, израненное тремя инфарктами сердце он завещал похоронить в Иерусалиме, испитую печень – на Востряковском кладбище в Москве, причем почему-то на русской его половине, мужскую гордость – в Рио-де-Жанейро, а все оставшееся – кремировать и развеять над Ниагарским водопадом.
На семейном совете скорбные обязанности поделили так: старший сын поедет в Израиль, средний – в Россию, младший арендует двухместный самолет и полетает над Ниагарой, а племяннику Мише достанется Бразилия. Лица у совещавшихся были серьезными, но их репликам и комментариям позавидовал бы, пожалуй, даже Жванецкий. Если бы понимал английский. Племянник Миша понимал его неважно, и поэтому решил, что братья иронизируют именно над ним.
«Нашли дурака! – думал он. – Выброшу старую кочерыжку к черту на помойку, а деньги на дорогу пропью с Лариской в Лас-Вегасе».
Еще немного истории. Если с сыновьями старого Льва все ясно – урожденные канадцы, родной язык – английский, то у Миши закваска была совсем другая. Он родился и вырос в Москве, а о дяде-канадце узнал только в 1992 году, когда тот впервые решился наведаться на родину. Подарки заокеанского миллионера вызвали у размечтавшейся было московской родни зубовный скрежет: каждый получил по пустой бутылочке из-под виски «Canadian Club» с сургучной затычкой и круглой желтой наклейкой, на которой от руки было написано: «Воздух Торонто».
Из всех один только Миша не смолчал, а громко заявил: «Мне этого мало! Хочу дышать воздухом Торонто каждый день!». Дяде Мишина наглость понравилась, он устроил племяннику визу и даже обеспечил секретарской работой в своем офисе.
Работы в конторе было так много, что у Миши совершенно не оставалось времени и сил на личную жизнь. После распущенной Москвы Торонто казался ему холодным и бесчувственным городом. Единственное, что он успевал делать в редкие свободные часы – так это болтать по телефону со своей бывшей подружкой
