везению Олег.
– Нет у нас никакого потайного хода, – презрительно буркнул Толик.
– Мне лучше знать, молодой человек! – рассердился волшебник. – Во-о-он в том чайнике с розовыми цветочками и золотой каемочкой как раз и находится потайной ход.
– Нет там никакого хода! – не мог успокоиться Толик. – Я этот чайник сто раз видел! Он для гостей! А когда в нем нет чая для гостей, то там совсем ничего нет! И вообще, если честно, то мама нам не разрешает лазать в сервант!
– Да если бы ход там и был, мы все равно в тот чайник не пролезем, – поддержал брата Олег, который сразу расстроился. Конечно же этот Прафнутий – обыкновенный обманщик. Толик прав. Только воспитанник младшей группы яслей мог бы поверить, что в чайнике может находиться потайной ход.
– Поэтому я и говорил вам, что маленьким быть гораздо удобнее! – заявил Пафнутий и, увидев огорченные лица мальчишек, поспешил их успокоить: – Но это ничего, что вы такие большие. Сейчас кое-кто убедится в том, что я – самый настоящий волшебник! – Он очень выразительно посмотрел на Толика и предложил: – Повторяйте-ка за мной:
Я большой-пребольшой да удаленький!
Стоит мне захотеть, стану маленьким!
Я смогу проскочить даже в щелочку,
Я как нитка пройду сквозь иголочку!
Из сетей ускользну быстрой рыбкою!
Проводите меня вслед улыбкою!
Фрык, брык, карабал!
Был большой, стал мал!
Тут уж даже во всем сомневающийся Толик сразу понял, что это ни что иное, как волшебное заклинание, и наконец здорово испугался. Хотя он еще не учился в школе, но сразу догадался: чтобы пройти в щелочку, надо стать плоским, как бумажный лист. А кому хочется? Ниткой становиться ему тоже не улыбалось. Что будет, если этот подозрительный Пафнутий их обратно не расколдует? Вдруг мама возьмет Толика-ниточку и пришьет им пуговицу к папиной рубашке! Неужели всю жизнь так и придется поддерживать папину пуговицу? Он, Толик, между прочим, собирался стать вовсе не ниткой, а путешественником по барханам. Он хотел торжественно объявить об этом Олегу, но тот уже во всю повторял за правителем Волшебной страны заклинание, одновременно держа братишку за руку. Толик понял, что дело его, скорее всего, проиграно. Раз уж Олег держит его за руку, то быть им обоим ниточками или, в крайнем случае, рыбками. Он горько вздохнул и весьма подрагивающим голоском начал тихонечко подвывать за братом.
Как только отзвучало последнее слово заклинания, головы у мальчишек закружились, в ушах зазвенело, а из глаз даже посыпались искры. Какая-то неведомая сила приподняла их над полом, перевернула пару раз колесом, как на каком-нибудь невиданном аттракционе и снова опустила на ноги у скользкой и голой коричневой стены, уходящей в неоглядную высь. Толик ощупал себя руками. Вроде, повезло: не ниточка и не рыбка. Он повернулся к Олегу. Олег, как Олег. Нисколько не изменился. Зато изменился Пафнутий. Он стал ростом с него самого, с Толика.
– Вот здорово! – обрадовался
