шевелился клубок грязно-розового мотыля. Эльза Николаевна пыталась продолжить урок, но Зайцев успокоиться не мог и через определенные промежутки времени сообщал классу, что тот, кто это ему утроил, очень скоро обо всем пожалеет. Когда измученная учительница выслала его из кабинета, чтобы выбросить тетрадь вместе с червями, Любашка написала Назару записку:
«Женоненавистник не причем. Зайцев – не девочка. Все расчеты надо начинать сначала. У нас в группе двенадцать человек. Минус я и ты. Целых десять подозреваемых!»
Назар прислал Любашке ответ, который ее здорово огорчил:
«Никто не мешал зайти в наш кабинет любому человеку из другой английской группы. Это же наши одноклассники. Никто бы им не удивился. Так что подозревать можно вообще весь класс за исключением самих пострадавших, больных, спортсменов и меня. Я точно червей не подкладывал! Честно!»
Глава четвертая. Коричневая папка
Лена Зуева, держа в руках полиэтиленовый пакет с открыточным видом Санкт-Петербурга, подошла к оживленно разговаривающим у окна рекреации Назару Иващенко и Любашке Зиминой. При ее появлении те сразу резко замолчали.
– Мне поговорить с вами надо, – тихо сказала Лена.
– Ну? – нетерпеливо произнес Назар. Ему явно не терпелось продолжить прерванный разговор с Любашкой.
Лена нервно облизнула губы и почти прошептала:
– Это я…
– Мы видим, что это ты… – начала Любашка и осеклась. Похоже, ей не хотелось верить в то, что вдруг пришло в голову.
Лена проглотила неприятный комок, который разросся в горле, и уже более громко и четко сказала:
– Это я подкладывала мотыль…
– Ты?!! – все же не могла не удивиться Любашка, хотя именно это минуту назад пришло ей самой в голову. – Ну, ты дала, Зуева! Да я во всех зоомагазинах скуплю этот чертов мотыль и полную сумку тебе насую! И полные карманы! И еще…
– Погоди, Любашка! – прервал ее возмущения Иващенко. – Давай-ка выслушаем, зачем она это делала. – И он очередной раз рявкнул в сторону Лены: – Ну?!
Лена вздрогнула, но своих глаз от Назаровых не отвела и ответила:
– Мне проверить надо было…
– Проверить? – Любашка аж покраснела от возмущения. – Ну, ты, Зуева и мерзавка! Что ты проверяла? Испортится ли у меня куртка и влетит ли мне от родителей?
– Нет, конечно… Я сначала на себе попробовала… – Лена старалась отвечать спокойно. – Следы от червей легко стираются и отмываются…
– А как же Леркина тетрадь и Зайцевская? Их не отстираешь!
– Да, я потом пожалела, что Кузичевой тетрадь испортила, а Зайцеву… Ему – поделом! Его никто в классе не любит…
– Жаль, я не знала, что это ты червей подсунула, – продолжила возмущаться Зимина, – а то бы я тебя пригласила куртку стирать! И ты прикинь, Назар, мы с ней вместе в троллейбусе ехали! Я ей карман с червями показываю, а она невинной овечкой прикидывается! Мол, не знаю, кто это
