руку, Вито свистнула:
– Лей-не-жалей!
Противник был и тут же исчез, подпрыгнув с ровного места на три роста. Будто в замедленной съемке, Тимур следил за его приближением, видел, как замахнулся цепопик, плавно изгибаясь, летит к голове. Последнее, что заметил: стремительно растущая шестеренка.
Темнота.
Разжав веки, узрел на фоне серого неба статую: Вито возвышается, попирая облака. Кажется, еще и давит ему на грудь пяткой.
– Пришлец устоял! – услышал он глухо, словно через стену. – В топку его.
38-й до Эры Резины
Темнота жала, душила, лишая сил, как клейкий сироп. Неужто его закатали в асфальт живьем? Лихорадочно глотая омерзительно-теплый воздух, Тимур смог унять этот страх. Но тут же накатил другой: что он спеленут по рукам и ногам, забит в гроб. Тимур судорожно дернулся, ощутил, что совершенно свободен, только лежит на чем-то твердом. Но где он? Может, помер? Вокруг кромешная тьма и ничего более. Ад? Нет, для места мучений грешников слишком тихо.
В полной темноте человек теряет ощущение верха и низа. Тимуру казалось, что если шевельнется, то свалится в пропасть или взлетит надутым шаром. Пребывать в таком состоянии долго невозможно, и так скромные остатки разума рассыпятся окончательно. Сойти с ума в полной темноте, должно быть, довольно скучно.
Уперев локти в твердое, он приподнялся, не зная, что за этим последует. Случилось полное ничего. Тогда Тимур осторожно вскинул ногу и уронил. Раздался глухой «бом», как в железной бочке.
В дальнем углу, если во тьме есть дальний угол, что-то зашебуршало, и тихий голос спросил:
– Здесь кто-то есть?
– Я, – произнес Тимур, прислушиваясь к ватному эху, и добавил: – Есть. Кажется…
– Вы где? – опять спросил кто-то, наверняка не эхо.
– Тут, – ответил Тимур, потому что не знал, где именно.
– Вы считайте, я подползу на звук.
– Что считать? – Голова Тимура работала с перебоями.
– Да хоть натуральный ряд…
– Кого?
– Один, два и так далее…
– Один, два… три… – напрягшись, выдавил Тимур, но дальше пошло легче.
На счет «семь» кто-то тронул его за колено.
– Нашел! – прошептали из темноты. – Здравствуйте.
Тимур промычал что-то.
– Вы не против, если я сяду к вам плотнее? Все равно ничего не видно, а говорить надо тише, могут услышать…
Сейчас Тимур был согласен на все и только спросил:
– Где мы?
– В топке, конечно.
– Все-таки в аду?
– Это настоящая топка для пережигания золы.
– Зачем?
– Чтобы добавлять в резину, от этого она становится черной и крепкой. Между прочим, главный секрет дореволюционного «Треугольника». Если выберемся отсюда, во что я уже не верю, будете чумазым, как из печки. Здесь слой гари в палец толщиной.
Простые
