а вот его тело уже сократилось, сжалось до крохотного насекомого.
Перехода не удалось даже заметить.
В этой форме Танзен запорхал к кусту-шишечнику. Старательно работал крыльями, разгонял резко загустевший воздух.
Такие сильные перепады в размерах – это трудно, это очень бьет по мозгам. Массу тела нельзя просто взять и убрать в никуда – ее нужно куда-то временно пристроить. И не слишком далеко, потому что потом она снова понадобится. Каждый метаморф – по сути живой пространственный карман.
И нужно постоянно помнить, кто ты есть. Тело диктует разуму поведение. Человеческим мыслям привычно в человеческом мозге и очень неуютно в мозге насекомого.
Хотя какой там вообще мозг? Нет у них мозга. Только цепь ганглий. Расслабься ненадолго, позволь телу себя вести – и оглянуться не успеешь, как начнешь счастливо сосать нектар.
Но и противиться тоже нельзя. Слишком огромна разница между приматом и чешуекрылым. У человека нет нужных навыков, инстинктов. Крылья. Шесть лап. Совершенно другой спектр чувств. Принципиально иная физиология. Оставаясь самим собой, человек в этом всем захлебнется, не сумеет даже пошевелиться.
Поэтому нужно выдерживать баланс. Стать бабочкой не только снаружи, но и внутри – вплоть до инстинктов. Но при этом ни на секунду не забывать, что ты человек и волшебник. Повторять себе это мысленно или вслух. Поступать разумно, совершать хотя бы изредка нехарактерные для животного поступки.
Сложно.
Но когда Танзен приземлился на шишечника, стало еще сложнее. Все так же в мгновение ока он принял форму № 79 (сметанный элементаль).
Именно сметанный. Танзен ужасно гордился этой своей находкой. Заполучить в коллекцию такую форму было непросто, но с его помощью он сумел снять матрицы с нескольких очень непростых созданий.
Оказавшись вдруг накрыт парой валунов жирной густой сметаны, шишечник страшно перепугался. Вскочил на все четыре лапы, задергался – но Танзен держал его прочно. Сдавливал со всех сторон вязкими объятиями, становился все гуще и жирнее.
Мысли его тоже стали жирными, вязкими. Ведь он превратился уже даже не в насекомое, а просто в ожившую сметану. Очень много ожившей сметаны.
Как себя при этом чувствуешь, объяснить невозможно – нету в людских языках таких слов.
Обычная сметана шишечника бы не удержала. Это же не клей, не смола. Но сметанный элементаль – это не обычная сметана. Это разумная, очень волшебная субстанция. Ее свойства варьируются по воле самого элементаля.
В определенных пределах, разумеется.
Буквально утопив шишечника в сметане, Танзен выждал еще минуту-другую. И когда тот окончательно перестал дергаться – активировал парализующие чары.
Этому в институте Метаморфозис уже не учат. Но слишком узкая специализация – тоже нехорошо. Все посещают факультативы, все овладевают хотя бы парочкой заклятий из других областей. На пятом году обучения
