хлеб, а похлебку отдал Фырдузу. А поскольку цвергам выдают двойные порции, сегодня у маленького кобольда случился настоящий пир.
Прихлебывая через край, Фырдуз подумал, что это наверняка боги награждают его за добрый поступок. Быть может, этот цверг – никакой не цверг, а явившийся с небес воздатель? Фырдуз слышал, что те порой ходят среди смертных, испытывая их сердца. Накормишь голодного нищего – а он возьмет да и откроет, где искать золотую жилу. Прогонишь его от ворот – а он проклянет так, что весь покроешься язвами.
Хотя нет. Глядя на громко сморкающегося и чешущего в паху цверга, Фырдуз отверг эту мысль. Воздатель не позволил бы хобиям так себя избить. Да и дополнительная миска похлебки – прямо скажем, небогатая награда.
Но все равно лучше, чем ничего.
После еды Фырдуз пошел спать сразу же и посоветовал то же Тревдохраду. Смены в шахте долгие, а сон короткий. Пользуйся каждым часом, каждой минуткой – иначе завтра на ногах стоять не будешь.
Подъем объявили, когда медное било ударило четыре и четыре раза. Пятый полуночный час. Фырдуз слышал, что Наверху в это время суток все спят, потому что на потолке гаснет Небесный Светильник. Верхние называют его солнцем.
Фырдуз слышал об этой штуке, но верилось ему с трудом.
Хотя Сверху действительно льется на удивление много света. Это известно каждому, кто бывал в вертикальных шахтах. Встанешь на дно колодца – и видишь высоко-высоко над головой квадратик или кружок белого или голубого света.
Но только не в полуночные часы, это верно.
Однако Внизу – это не Наверху. Здесь полуночные часы отличаются от полуденных только названием. Лагерники работают посменно, и шахта никогда не затихает. Круглыми сутками кирки стучат о гранит, гудят полные вагонетки и свищут плетки надсмотрщиков.
Фырдуз объяснял это Тревдохраду торопливо, пытаясь поднять упрямого цверга. Тот оказался жутко твердолобым.
– Я Тревдохрад Оркручигетхсторец, сын Брастомгруда, сына Дракметрага, – цедил сквозь зубы бородач. – Работа в шахте – благородное дело, но я не стану работать на врага!
– Гордый, да? – вздохнул Фырдуз. – Здесь тебе лучше проглотить гордость. Хобиям не нужны те, кто не работает. Ты либо машешь киркой, либо лежишь в отвале – выбор за тобой.
– Все мое естество восстает против того, чтобы трудиться бесплатно, – угрюмо пожаловался цверг. – Мои предки плюнули бы мне в бороду, если б узнали, что я опустился до такого.
– Извини, здесь мы работаем не ради денег.
– А ради чего тогда?
– Ради того, чтоб нас не мудохали. Тебе лучше это запомнить.
Тревдохрад смерил Фырдуза хмурым взглядом. Насколько уж он мог его разглядеть.
Хотя после завтрака цверг стал ориентироваться лучше. В начале смены ему выдали каску, кирку и медальон-светильник. Самый простой и дешевый – в плоском слюдяном пузырьке плавали личинки свечного жука. Их мерцания едва хватало,
