считаете, что меня можно причислить к непосвященным? – спросил Массено. – Многоуважаемые мэтры, я обучался в монастыре Солнца. Я имею дело с нечистью всю жизнь. Я умею различать ее виды.
– Хорошо-хорошо, не будем спорить, – поднял руки Мазетти. – В любом случае благодаря этим осколкам мы сейчас узнаем все наверняка. И мы уже подготовили ритуал, но нам хотелось, чтобы вы присутствовали, святой отец. Вы это заслужили.
– Благодарю, – поклонился монах.
Происходящее в дальнейшем он видел, но не понимал. Волшебники творили волшебство. Осуществляли ритуал.
В основном Медариэн. Мазетти, будучи призраком, помогал больше советами. А вот Медариэн… даже профан вроде Массено видел, насколько возвысился сей кудесник в своем искусстве. Лауреат премии Бриара первой степени, профессор Ингредиора, профессор Спектуцерна, он был ранее президентом университета Риксаг, входил в ученый совет Мистерии. Но он оставил сей пост по каким-то личным соображениям, добровольно вышел в отставку и теперь является просто частным лицом.
Но это не повлияло на его способности.
– Да, эти предметы появились в результате черной магии, – сказал Медариэн, левитируя один из осколков над ладонью. – Чистая кристаллизованная Тьма. Мы называем подобное явление Душой Тьмы, святой отец. В своем изначальном виде она чрезвычайно опасна и запрещена к хранению, но эти пролежали много веков и утратили большую часть заряда. Однако даже и сейчас в плохих руках они могут принести вред.
Массено внимательно слушал. Он не удивился тому, что это черная магия – очевидно же, что не белая. Собственно, вся разница между ними в том, что черная изначально негативна и может быть применена во благо лишь опосредованно, белая же – наоборот.
Что же до серой, наиболее распространенной, то она подобна инструменту. Хороший человек с ее помощью творит добро, дурной – зло.
– Очень интересно, – промолвил Медариэн, просвечивая один из осколков собственным взглядом. – Святой отец, вы видите эти отблески?
– Как бы серебристое свечение? Конечно.
– Ага. Я так и думал, – с каким-то внутренним удовлетворением сказал Медариэн. – То особенное зрение, которым наделяет вас Солара, позволяет видеть то, что не видно обычному человеку. А вон те завихрения вы тоже видите?
– Разумеется.
– В таком случае опишите мне их.
Массено описал. Медариэн покивал и сказал:
– Да, все верно. И это, святой отец, не что иное, как аурическое источение флюидов. Видя их форму и насыщенность, можно провести первостихийный анализ и получить несколько интересных фактов о источнике. И один из них я уже вижу.
– Да, я тоже, – подтвердил Мазетти. – Возраст оригинала. Теперь мы знаем, когда именно Токхабаяж стал Антикатисто. Но… это странно.
– Что именно странно? – спросил Массено.
– Датировка. По флюидам можно установить возраст образца с точностью до года, и возраст этого – шестьсот шестьдесят
