ей было особенно тоскливо. Так отчаянно не хотелось возвращаться в опустевшую, гулкую квартиру, что она все тянула и тянула время, бессмысленно переминаясь с ноги на ногу. Всякий раз она словно бы исчезала, таяла, растворялась, оставаясь одна. Жизнь ее мгновенно теряла смысл, дни превращались в ожидание и ничего больше, неважно, уехал он на неделю или две, срок значения не имел.
Татьяна, так звали женщину, ненавидела его командировки, но никогда не произносила этого вслух. Она старалась угодить ему во всем, даже малую толику своего неудовольствия чем-либо, стремилась удержать при себе, спрятать, не подать и вида. Так случилось, что как-то само собой, за семь лет ее жизни с Сашей, исчезли и растерялись все ее друзья и подруги. Весь мир заполнил он, Александр, его мечты, надежды, желания и потребности. Это случалось с ней каждый раз, с ранней юности. Мужчины рано или поздно покидали ее, появлялись другие, а Таня жила ими, их интересами, не имея своих. Она помогала, угождала, предугадывала, но некоторое время спустя неизбежно оставалась одна и недоумевала. Саша оказался нежданно-негаданно самым «долгоиграющим» и она так боялась потерять его, что готова была превратиться в тень, чтобы следовать за ним повсюду, не упускать его из виду и на мгновение. Именно Саша первым искренне восхитился ее способностью подстраиваться, меняться в угоду и для удобства партнера, полностью забывая о себе:
– Это же лучшее качество настоящей женщины! Да большинство мужиков мечтает о такой спутнице! – обнимая ее, горячо говорил он, – Мне повезло встретить такую, каких давно перестали делать.
– Что ты, милый, – нежно ворковала Таня, – это мне с тобой повезло.
Александр млел и таял, называл ее « моя Мечта» и пользовался ею вовсю, без стыда и границ. Все складывалось так, как он когда-то грезил, и как не мог себе позволить ни с одной женщиной ранее. Саша наслаждался тем, что обрел в танином лице покорную рабыню, а она могла, наконец, расслабиться и отдаться во власть любимого в полной мере. Ведь с юности Таня поняла, что в отношениях ведома и склонна подчиняться. Они подходили друг другу как две половинки одного целого. Со стороны могло бы показаться, будто он помыкает ею, вытирает об нее ноги, но смотреть со стороны было некому; Александр никого не приглашал домой, ни с кем Татьяну не знакомил, она не возражала, приняла его правила игры раз и навсегда, без лишних оговорок. Они тщательно оберегали свой хрупкий мир от посторонних глаз, хотя, признаться, немало охотников было в этот и мир проникнуть или хотя бы заглянуть одним глазком.
– Ты, Танька, совсем помешалась, – заявила одна из бывших подруг, – ты хоть понимаешь, в кого превратилась?
– В кого же? – ничуть не обидевшись, спросила Татьяна.
– Ты как тряпичная кукла! Ты зомби! Не человек… – охотно пояснила «подружка».
– И что? Даже если так, кому от этого плохо? – пожав плечами, произнесла Татьяна. – Меня все устраивает, а до других мне дела нет, – добавила она и отвернулась, тем самым закончив ненужный разговор.
–Смотри, Татьяна, – в спину предостерегла ее собеседница, – как бы пожалеть не пришлось! Наплачешься ты еще, ох, наплачешься!
Не оборачиваясь, Таня небрежно взмахнула рукой и скрылась из виду.
Связь с «Мечтой» не мешала Александру вести весьма активный образ жизни, он отнюдь не чуждался встреч с друзьями, не отказывался выпить с ними, съездить на рыбалку, в бани с девочками и вообще не лишал себя всевозможных удовольствий. С самого первого дня Саше стало понятно, что в Тане он найдет то, о чем втайне мечтал и в чем осмеливался признаться разве что проституткам. Он словно охотничий пес почуял дичь и не отпускал ее до тех пор, пока не убедился, что жертва сдалась и безоглядно принадлежит ему. Она тешила его несколько больное самолюбие, а он, в свою очередь, без труда создавал для нее иллюзию идеальной любви. Из каждой поездки Саша непременно привозил Татьяне подарок, причем именно такой, какой та более всего желала заполучить. Саша всегда отличался вниманием к деталям; ему достаточно было перехватить заинтересованный взгляд Татьяны в ювелирной лавочке, чтобы понять, что ей приглянулось. Хватало одного полу-вздоха в меховом магазине, и Александр знал, какую шубку подарит на день рождения. Танечка никогда ничего не просила, не намекала даже, с тем большим удовольствием Саша осыпал ее подарками. Бывало сидя в баре с ярко размалеванной девицей, и договариваясь о цене, Александр вдруг краешком сознания понимал как важно для него то, что дома дожидается Танечка. Давно уже он установил правила, нарушать кои Таня и не помышляла. Одним из правил был договор никогда не пытаться дозвониться до него, узнать, где он и с кем, если в этом не было острой необходимости. «Острой» необходимость могла быть только в одном случае – если речь шла о жизни и смерти.. Он звонил сам, тогда, когда ему это было удобно и горе Татьяне, если она вдруг не ответила на его звонок.
– В чем дело? – спрашивал он ледяным тоном., – почему я не могу дозвониться?
– Прости пожалуйста, я мыла голову, не слышала звонка – оправдывалась Татьяна.
– Значит
