Накорми, да нам пора.
Женщина ничего не ответила, но осмотрела меня с ног до головы.
– Зря вы женщину с собой везете. – сказала она, проходя в дом и накрывая на стол.
– Почему? – спросил Сергей.
– Не то это место, где бабе нужно быть. – ответила она, мы в этот момент расселись вокруг небольшого круглого стола.
– А где, то место? – спросила я.
– В доме, конечно. – женщина посмотрела на меня удивленно. – Городские. Забыли, для чего созданы. – буркнула она и поставила нас стол кастрюлю с картошкой.
– Никитична, перестань. Это ученые, они прилетели из самой Москвы. – перебил ее наш проводник.
– Да, я то что? – она поставила сковороду с жареными грибами и мясом. – Ешьте.
Когда мы почти доели, я услышала шум мотора. И через пару минут в избу вошел мужчина, нам его не было видно из комнаты, но его голос я узнала сразу.
– Сынок. – запричитала хозяйка.
– Никитична, привет. Как дела? Как спина? – говорил Богдан, голос был веселый и бодрый – Я тебе лекарств привез, на год хватит.
Он вошел в комнату, с рюкзаком на плече.
– А, Богдан, познакомься, твои туристы. – улыбнулся Василий Игнатьевич.
– А мы знакомы. Вот это встреча. – Сергей встал на встречу и пожал руку мужчине. Я же смотрела на него и не могла поверить, что нашим провожатым будет именно он. – Мы в самолете познакомились. – сказал мой друг.
– Тогда представлять вас не нужно. – улыбнулся Василий Игнатьевич – Богдан, ешь и выезжаем. Я на улице. – мужчина вышел.
Богдан же уселся на его место, хозяйка с улыбкой, поставила перед ним чистую тарелку.
– Как долетел? – спросила она.
– Не моё это Никитична, не моё. Не люблю я летать. – улыбнулся он ей. – Очень вкусно, как всегда. – мужчина приступил к еде.
– Кушай, кушай. Вон как исхудал. – кудахтала она над ним. Видимо у них были хорошие и давние отношения. – Мать то, видел?
– Угу. – промычал он.
– Как она?
– Норм, тебе привет передает.
– Понятно. А Катька то, как?
– Норм.
– Учиться еще?
– Нет, работает. Прилипла ко мне и никуда не отходила. Без нее шагу вступить не мог. – он улыбался и ел, при этом его глаза стали еще более синими. А улыбка делала черты лица мягче, и я поймала себя на мысли, что он мне нравится. Была в нем какая-то особенная притягательность. Не модная слащавость как принято сейчас, а настоящая мужская красота, с легкой чертой грубости во внешности. Он на меня почти не смотрел, больше все в тарелку и на хозяйку.
– Так соскучилась она по тебе. Да и влюблена с детства, что таить. – сказала женщина, ставя перед нами кружки с чаем.
– Ну, ты как скажешь. – он усмехнулся – Она ребенок еще.
– Ей двадцать. Все-то ты хороших девушек не замечаешь, и тянет тебя на городских.
– Никитична
